нам непонятны, если честно. Фея и человек. Исполненные нежностью к друг другу.
– Но я же фея объятий, тётенька Ринни, – напомнила Лала добродушно. – Феям объятий нужны объятья и нежность человеческая.
– Может быть, – улыбнулась Ринни. – Немного девушки у нас затосковали, на вас взирая. Но чудеса вчерашние вечерние всех раззадорили, рассеяли печали. Такую красоту ещё мы не видали. Приятно, что вы здесь.
– Нам тоже очень приятно быть на вашем озере, – чистосердечно поделилась с ней своими светлыми чувствами Лала. – Оно великолепное!
– Спасибо за лестные слова о нашем доме, – поблагодарила её Ринни. – Теперь приглашаю вас в наш истинный дом. В гнездовище на дне. Я наложу на вас чары, которые сделают для вас воду сухой, словно густой воздух. Вы сможете дышать, и говорить, не сможете промокнуть, но и плавать способность потеряете. На время. Как выйдете из озера на сушу, так чары и развеются. Готовы?
– Готовы, тётенька Ринни, – лучась приподнятым настроением, ответила Лала.
– Да, – взволнованно подтвердил Рун.
– Тогда подойдите к воде, чтобы она касалась ваших ног, – попросила Ринни.
Рун с Лалой выполнили её указание, держась за руки. Ринни ненадолго замерла, глядя на них сосредоточенно. И вдруг брызнула ладонями воду на них обоих. Лала испуганно воззрилась на платье, ища прозрачные места. Но ничего не нашла.
– Ой, – проронила она. – Ни пятнышка.
– Чары уже действуют, – кивнула Ринни. – Заходите в воду теперь, мои дорогие. Только не ныряйте, а то упадёте и ушибётесь. Вода сейчас не будет вас держать. Идите не боясь. Вы не намокнете и не утонете.
Лала и Рун осторожно пошли от берега. Рун таращился себе под ноги с изумлением. Вроде бы ноги в воде, зрительно сие не вызывает сомнений, но вода не чувствуется, и штанины как на глаз, так и по ощущению, совершенно сухие. Влага не холодит кожу. Вот уж им по колено, по пояс, по грудь. И сухо. Некоторое сопротивление воды при движении заметно, но оно гораздо слабее, чем обычно. Лала внимательно оглядела себя несколько раз, опасаясь обнаружить прозрачность. И окончательно успокоилась. Платье оставалось безупречным.
– Не бойтесь, не бойтесь, не робейте, – подбадривающе позвала их Ринни, едва они остановились в нерешительности, погрузившись по шею. – Заходите с головой.
Рун с Лалой продолжили путь. И вскоре воды сомкнулись над ними. Только что ещё было небо, и раз – колыхается блестящая поверхность, в которой отражается дно – видно и песок, и камни, и блики от солнца, порождаемые на песке и камнях покачиванием водной глади. Взору открылся словно иной мир. Другого цвета, другой контрастности, другого рельефа, чем на суше. Всё иначе, всё непривычно и красиво, прямо завораживает. Уму очевидно – ты под водой, но дышится как на воздухе, смотрится как на воздухе, без ощущения, что тебе залило глаза. Чудеса. Рун поднял руку, погрузил пальцы в сверкающую плёнку над собой. Кончики пальцев исчезли за её слегка заколыхавшимся краем, и через сколько-то мгновений, когда она подуспокоилась, вырисовались чуть расплывчато с той стороны, с преломлением, как будто смещёнными в бок. Он поводил рукой по этой плёнке. Опустил руку, обратив теперь внимание на Ринни. Та тоже была уже полностью под водой, и глядела на них с Лалой весело и приветливо. Это был первый раз, когда Рун мог наблюдать русалку вблизи и всю, целиком, во весь её рост. Зрелище производило впечатление. Наполовину человек, наполовину рыба. Волосы в воде обрели объёмность, чешуя серебрилась, хвостовой плавник причудливый вуалистый. Гибкое изящное пышущее здоровьем женское тело. Рун стал озираться, обозревая дно, толщу жидкостного пространства вокруг. Всё было интересно и ново. Лала тоже осматривалась с бесконечной невинной радостью ребёнка, очутившегося в сказке.
– Пройдите поглубже, друзья мои, – предложила Ринни. – А затем вам следует ненадолго отпустить друг дружку и опробовать себя в воде. Побегать, попрыгать. Так лучше поймёте, как двигаться в ней, что вы можете теперь, что нет. Например ты, Лала, я полагаю, способна летать и здесь. А ты, Рун, если упадёшь в глубокую впадину, не разобьешься, но наверное ушибёшься. Я ещё никогда не накладывала эти чары на тех, кто обладает разумом. На зверюшек только, чтоб деток позабавить. Думала, так и умру, не испытав их истинную силу. А тут и человек, и фея. Вот повезло.
Рун обратил внимание, что губы Ринни не шевелятся, и рот не открывается, когда звучит её голос. Она улыбнулась в ответ на его озадаченный взгляд:
– Русалки под водой общаются мысленно, Рун. Мы слышим мысли друг дружки. Сейчас вы тоже можете слышать наши мысли. Это часть моей магии. Но сами должны говорить как обычно. Ваши мысли мы не услышим.
– Как же здесь красиво! – восхищённо молвила Лала. – Спасибо вам, тётенька Ринни! Я не ожидала, что так всё будет. Очень красиво! И удивительно!
– Я рада, что тебе нравится, Лала, – тепло отозвалась русалка.
Лала воспарила, попробовала полететь вперёд вглубь, сначала медленно, потом быстрее. Кажется, ускорение давалось ей непросто, взмахивала крылышками часто-часто, а скорость прибавилась лишь чуть-чуть.
– Тяжело, – поведала она, обернувшись к Ринни. – Тут летать труднее, чем ходить. Но если не спеша летать, то почти одинаково.
Рун прошёлся быстрой походкой, пробежался по дну, преодолевая сопротивление чего-то, что казалось очень густым воздухом, чувствуя, как проседает песок под башмаками. Осторожно подпрыгнул, подлетев вдруг на гораздо большую высоту, чем ожидал, замедленно опустился вниз, снова прыгнул, уже значительно сильнее, взмыл на две трети своего роста и опять замедленно приземлился. Побежал и выпрыгнул изо всех сил на бегу, перекувыркнулся в падении и встал на ноги.
– Ух ты! Не знала, что ты так умеешь, милый, – подивилась Лала на сей кульбит.
– Я тоже не знал, – просиял Рун. – Тут здорово!
Неожиданно к Лале подплыл небольшой карась, застыл на месте совсем рядом, таращась на неё спокойно, неторопливо помахивая плавниками.
– Ой, рыбка! – разулыбалась она.
– Ну что, друзья мои, готовы отправиться в наше гнездовище? Или ещё хотите воду испытать? – обратилась к ним Ринни.
– Я готова, – ответила Лала. – А ты, Рун?
– И я, – кивнул он.
– Тогда сейчас прокатимся. Не пугайтесь, я позову наших ездовых рыб, – предупредила Ринни.
У людей, не знакомых с морем, слово «рыба» ассоциируется с едой, а никак ни с тем, чего надо пугаться. Рун с некоторым недоумением посмотрел на русалку. Однако длилось его недоумение недолго, вскоре сменившись на опасливую оторопелость. Из глубины к ним быстро подплыли три огромные продолговатые рыбины с высокими узкими спинными плавниками, заставив карасика тут же кинуться наутёк. В деревне мужики бывало ловили очень крупных рыб, более своего роста длинной, но рыб,
