напоминает имя моей матери, мне кажется, что мама каким-то мистическим образом тоже здесь, с нами. А еще у Шелли такой же цвет кожи и похожие вьющиеся волосы. Я уже раза три спрашивала ее, когда Алиса поправится, но она снова и снова повторяет одно и то же:
«Потерпите. Мы сообщим вам, если в ее состоянии наметятся изменения».
«Мы постоянно наблюдаем за ней, но тут требуется время».
«Ее организм реагирует на лечение правильно, пульс уже пришел в норму, но надо подождать».
Короче, сплошные любезности и правильные слова. В палату постоянно забегают медсестры, чтобы проверить капельницу и поправить одеяло, но ничего нового я не узнаю. Остается только ждать, что я и делаю. Держу Алису, которая дышит через толстую синюю трубку, за руку и все время говорю с ней. Несмотря на то что Алиса укрыта одеялом, а тело обложено грелками, ее кожа все еще холодная на ощупь. Смотрю телевизор, гладя ее руку, поправляю ее черные волосы и жду. Читаю газету, сплю, покупаю в автомате что-нибудь перекусить, снова смотрю телевизор и продолжаю ждать.
Возвращаясь в очередной раз от автоматов с шоколадным батончиком и пакетом чипсов в руках, обращаю внимание на какое-то движение и доносящиеся из палаты звуки: две медсестры склонились над Алисой и убирают ее трубки, а она смотрит вокруг диким взглядом и кашляет, ловя воздух открытым ртом.
— О господи! Что случилось? — Бросаюсь в палату, уронив все, что было у меня в руках, на пол.
— Все хорошо, — успокаивает меня одна из медсестер. — Она пришла в сознание.
Как же долго я ждала этих слов! Когда медсестры оставляют Алису, она еще некоторое время продолжает кашлять, стараясь глубоко вдохнуть. Но вот она начинает оглядываться вокруг, замечает меня и хмурится.
— Тетя Челле?
Беру ее за руку, которая теперь уже гораздо теплее.
— Нет, это я, Фой.
— Нет, ты тетя Челле.
— Нет, я Фой, — отвечаю я, качая головой. — Просто я очень на нее похожа.
Губы Алисы начинают трястись, но прежде чем хоть одна слезинка успевает скатиться у нее из глаз, я уже крепко обнимаю ее. Она вся дрожит, как еще совсем недавно дрожала и я, но теперь мне надо быть сильной, чтобы поддержать ее. Немного отодвигаюсь в сторону и вытираю рукой глаза.
— Как ты выросла, — говорит Алиса, не отпуская мою руку.
— Ага. Столько времени прошло…
— И ты меня нашла.
— Ты помнишь, что с тобой случилось?
— Да, — хрипло говорит она и смотрит на меня виноватым взглядом. — Я сделала ужасную вещь, Фой. Совершенно ужасную.
— Я знаю. Это ничего, все будет хорошо.
— Правда?
— Да, обещаю.
— Но… я убила его. Фрида Кало знает.
— Кто такая Фрида Кало?
— Женщина на портрете. А где он?
Вспоминаю ее признание, написанное на обороте портрета женщины со странными бровями, которое я сожгла во дворе школы, ожидая прибытия скорой помощи.
— Не беспокойся о нем.
— Где это я, Фой? В раю?
— Ты в больнице в Таунтоне. Тебя привезли сюда с переохлаждением и удалили несколько отмороженных пальцев на ногах.
— Наш замок был на другом месте. Они перенесли его.
— Да, я знаю.
— Я думала, что вы все будете там, а там никого не оказалось.
— Мы уехали оттуда несколько лет назад.
— А где Айзек? — Алиса улыбается и закрывает глаза. — Он тоже здесь? А Пэдди?
— Нет, они оба дома, но шлют тебе привет. Мы теперь живем во Франции.
— И ты тоже живешь вместе с ними?
— Да, мы живем все вместе. Айзек и Пэдди женились, и у них есть дети.
— А тетя Челле и дядя Стью?
Мне так хотелось рассказать ей только хорошие новости, но она уже прочла ответ в моих глазах. Я не могу лгать ей и только молча качаю головой. Она снова прижимается ко мне, и мы плачем вместе.
— Они оба? — шепчет она, и я киваю в ответ. — Ну ничего, ничего.
И вот теперь уже она утешает меня.
— Мама всегда хотела, чтобы я нашла тебя, — говорю я, отодвигаясь. — Она говорила, что мы должны выяснить, что с вами стало.
— Она была мне как мать. Мы ведь с тобой сестры, правда, Фой? Ты и я.
— Как бы мне этого хотелось…
— А я ведь собиралась расстаться с жизнью, Фой. Я приняла таблетки…
— Ш-ш-ш, я знаю.
— Мне кажется, я приняла только две. Я не смогла…
— Ш-ш-ш, все хорошо.
— Большинство из них упало в ванну, когда тот человек… — Она замолкает и замыкается в себе.
— У нас будет время, чтобы поговорить об этом, — говорю я, целуя ее в лоб. — Господи, мне не верится, что ты здесь. Мне все время кажется, что я вот-вот проснусь и…
— Как ты нашла меня?
— Ты помнишь Кейдена? — Я все еще сжимаю ее руку в своей. — Который жил в квартире над тобой.
— Он работает в тренажерном зале. Он как-то странно себя повел. Ты знаешь его?
— Это был частный сыщик, которого я наняла, чтобы отыскать тебя.
— Нет, он работает в тренажерном зале, — хмурится она. — Он научил меня приемам самообороны, которые спасли мне жизнь.
— Это было его прикрытие. Он работал на меня. Я не хотела вмешиваться в твою жизнь, мне только хотелось знать, счастлива ли ты.
— Я не была счастлива, правда? А он тоже здесь?
— Нет, он вернулся в Лондон примерно в то же время, когда ты исчезла. Тоже мне сыщик. Я не стану платить ему даже за половину работы.
— У него в телефоне были мои фотографии.
— Это я просила его сфотографировать тебя.
— Я тоже пыталась разыскать тебя.
— Правда?
— Но они не разрешали мне посылать тебе письма.
— Это сейчас не важно, — говорю я, гладя ее по лицу. — Я так беспокоилась! Нил думал, что ты инсценировала свою смерть.
— Нил?
— Ты, наверное, зовешь его Скантс.
— Откуда ты знаешь Скантса? Какое ему до этого дело?
— Когда я приехала, я нашла его в твоей квартире. Мы провели много времени вместе, пытаясь понять, где тебя искать. Именно он догадался обо всем, что произошло.
— И ты нашла меня, — Алиса сжимает мою руку в своей. — Готова побиться об заклад, что он ненавидит меня.
— Совсем нет. Он очень волновался.
— Мне казалось, что он больше не хочет иметь со мной дела.
— Он ошибся, потому что не знал, что обо всем этом думать. Ты нагородила столько вранья!
— Знаю.
— Но почему?
— Чтобы стало легче. Но легче все равно не стало. — Тут она бросает на меня лукавый взгляд и улыбается, и я точно знаю, что означает эта улыбка. — Ты покраснела. Он
