— Те, кто похитил этого черного медвежонка, должны вернуть его обратно. Это их долг. Если они умилостивят Силалюк, исправив собственную ошибку, священный мир Самого Долго Дня будет восстановлен, и лед вернется!
Куник пожал широкими плечами, при этом шерсть на его спине собралась в глубокие складки, показывая, насколько он истощен голодом.
— Твоя вера служит укором всем нам, Сикиник, — невесело вздохнул он. — Но лично я не верю в то, что эти четверо молодых медведей готовы сделать хоть что-то не ради себя, а ради всех белых медведей.
Сикиник вышла из толпы и долго в молчании смотрела на озеро, словно собираясь с ответом.
— Может быть, — вздохнула она так тихо, что Луса едва разобрала ее слова. — Но в таком случае, им придется горько раскаяться в своем бессердечии. Силалюк видит все, и ничто не укроется от ее небесного взора.
Проследив за взглядом старой медведицы, Луса увидела четверых медведей, развалившихся на траве неподалеку от зарослей низкорослых кустов. Между ними, окруженный со всех сторон огромными лапами и могучими фигурами, сидел Мики. Он пытался протиснуться между медведями, но один из них лениво сшиб его лапой на землю и откатил прочь. Мики визжал от боли, а четверо хулиганов весело рычали.
— Мики! — простонала Луса.
— Это Таккик и его новые друзья, — глухо сказала Каллик. — Куник прав — они никогда не вернут Мики обратно в лес. А раз так, то нам, возможно, придется с ними драться. Ты не передумала?
— Нет, — решительно расправила плечи Луса. — Нужно спасать Мики! Идем.
Глава XXVIII
ТОКЛО
Токло взволнованно ходил взад-вперед по берегу. Солнце все ниже клонилось к горизонту, тени деревьев уже начали подползать к берегу озера, напоминая о скором окончании Самого Долгого Дня.
Луса давным-давно скрылась из виду. Она уплыла от него на берег, где собрались белые медведи, чтобы спасти какого-то своего друга… Возможно, Токло больше никогда ее не увидит.
«Ну и ладно, зачем она мне сдалась? Ушла и ушла».
Эта черная медведица сбежала из Медвежатника, навсегда рассталась с семьей и прошла долгий путь совершенно одна. Она ничего не знала о дикой жизни, не умела выживать и не подозревала о грозящих ей опасностях, однако не только не погибла, но и разыскала его, Токло.
«Она сделала это все ради меня. И ради Оки, которой дала слово».
Токло не находил себе места от стыда. Только потому, что Луса была маленькая и беспомощная, он считал ее трусихой и презирал за слабость. Но она оказалась самой храброй медведицей на свете. Ради своего друга она в одиночку отправилась на территорию белых медведей!
— Я мог бы пойти с ней, помочь… — бормотал Токло.
Перестав расхаживать, он посмотрел через озеро на берег белых медведей. В лучах заходящего солнца были видны огромные белые глыбы — то ли скалы, то ли медведи — но сколько ни вглядывался Токло, он так и не разглядел ничего похожего на черного медвежонка.
— Ну и погиб бы вместе с ней, что в этом толку?
Он снова вскочил на лапы и забегал по гальке.
Тень ближайшей сосны удлинилась и накрыла его, как мягкая черная шерсть.
— Но я бы мог ей помочь!
Но ведь Шеш и другие гризли надеются на него! Он должен провести на этом острове целый день, только тогда рыба вернется в реки, и голодная смерть перестанет угрожать гризли. Если Токло покинет остров до заката, он подведет всех своих сородичей.
— Помогите мне, духи! Я не знаю, как мне быть.
Внезапно внимание его привлекла какая-то тень, мелькнувшая в небе. Задрав голову, Токло увидел, как большая черная птица, раскинув крылья, медленно кружит над островом. Вот она сложила крылья и камнем полетела вниз, выпустив когти. Но стоило птице коснуться галечного берега, как лапы ее вдруг вытянулись и стали стремительно покрываться косматой бурой шерстью, крылья превратились в сильные передние лапы, а клюв стал толстым медвежьим носом.
«Уджурак!»
Токло замер, ошарашенно глядя перед собой. Несколько мгновений он не мог вымолвить ни слова — он просто смотрел на маленького медвежонка, который, как ни в чем не бывало, подбежал к нему и дружески пихнул носом в лапу.
— Привет, Токло!
Тут к Токло, наконец, вернулся голос.
— Зачем ты это сделал?
— Луса здесь? — осведомился медвежонок.
— Нет.
Уджурак смущенно огляделся по сторонам.
— Но я же ее видел, Токло. Она звала меня. Я видел, как она разговаривает с тобой здесь, на этом берегу.
— Луса была здесь, — нехотя признался Токло. — Но она уплыла. Она очень переживала из-за какого-то черного медвежонка, которого забрали белые медведи. Вбила себе в голову, что сможет спасти его — шишкоголовая!
Уджурак подошел к краю озера и вошел в воду. Потом обернулся к Токло.
— Нужно разыскать ее. Ты идешь?
— И ты туда же? — проворчал Токло, стараясь подавить чувство вины. — Извини, Уджурак, но я обещал остаться здесь до конца Самого Долгого Дня. Ты сам был на берегу и все слышал. Я должен в точности исполнить поручение, и тогда Арктур пошлет нам рыбу.
— Ну и кто из нас шишкоголовый? — засмеялся Уджурак. — Духи не могут послать рыбу, и даже Арктуру это не под силу. Они могут только направлять нас, помогать делать правильный выбор. Уверяю тебя, Арктур хотел бы, чтобы мы нашли Лусу. Я точно это знаю, можешь мне поверить!
Токло недоверчиво уставился на него.
— Вот как? А я думал…
— Поверь мне, Токло. Помочь Лусе гораздо важнее, чем сидеть тут в полном одиночестве до самой ночи!
Но Токло не хотелось так просто уступать.
— Может, я дождусь заката и приду попозже?
— Нет! — с неожиданной уверенностью отрезал Уджурак. — Мы нужны Лусе сейчас.
Почти целый день Токло чувствовал себя настоящим гризли — сильным, одиноким и независимым. Ему очень нравилось быть таким, но когда дело дошло до выбора, Токло не колебался ни мгновения.
Луса была его другом, и ей нужна была его помощь.
Кивнув, Токло вошел в воду следом за Уджураком.
Глава XXIX
КАЛЛИК
— Видишь вон те скалы? Там можно будет спрятаться.
Каллик посмотрела в ту сторону, куда указывала Луса, и увидела груду расколотых камней, густо заросших колючими кустами. Это место находилось на полпути между башней и тем местом, где Таккик с дружками держали Мики.
Самый Долгий День подходил к концу. Солнце клонилось к горизонту, и бледные сумерки начали сгущаться над озером. Шерсть у Каллик слегка шевелилась от волнения. Сейчас ей казалось, что за все свое долгое путешествие, полное горестей и трагических событий, она еще ни разу не оказывалась в более опасной ситуации.
