Книга Ржевский. Том 1 - Семён Афанасьев

— Не поверите. В этот самый месяц собираюсь закончить школу, — шмыгнул носом Ржевский, убедительно изображая свою любимую ипостась. — Но за предупреждение спасибо!

— Мне будет очень досадно, если вы недостаточно серьёзно отнесётесь к моим словам, — позволил себе небольшое излишество Аль-Фахиди, испытывающе глядя на собеседника. — Я бы хотел иметь физическую возможность сыграть с вами в шахматы и через год, и через пару лет. И было бы жаль, если в момент неприятностей на этой территории окажется ещё и Мадина Наджиб.

— Боже упаси! Вы даже не представляете, как я сейчас задумался над вашими словами! — ибн-Иван в привычном амплуа хлопнул начальника гвардии по плечу. — У меня нет никаких оснований не доверять компетенции государственной разведки! Даже вашей. Спасибо ещё раз. Просто месяц — это очень большое время, с некоторых точек зрения. Всё будет хорошо!

Хасан поклонился, покосился через плечо, свернул ковёр, сжал его подмышкой и молча исчез в магическом овале.

— Теперь и делами заняться можно, — довольный Ржевский потёр ладони. — А я думал, ты свалишь. — Добавил он, опять шмыгая носом.

— Как я могу первой покинуть своего официального опекуна, — без каких-либо интонаций произнесла Наджиб. — Хотя, не скрою, избыток тоски в моём сердце заставляет всё глубже погружаться в тяжёлую депрессию.

Она сейчас просто развлекалась, в параллель на бусте просчитывая варианты на ближайший месяц. В том числе — политические, во Дворце.

Ибн-Иван понял её слова по-своему. Нездорово загоревшись взглядом, он сделал аккуратный шаг вперёд, становясь к ней вплотную:

— А я думал, мы прямо сейчас начнём совместно вынашивать финансовые планы.

— О делах сейчас неохота, извини. О политике, о деньгах — ни о чём неохота. — Она подпустила трагичности в голос, исключительно из любви к искусству. — Впервые в жизни хочется лечь и умереть. Странно, никогда не была в таком состоянии. Даже ментал не помогает.

— Это из-за проблем дома?

— Моё решение наполовину остаться здесь будет истолковано в Эмирате весьма определённым образом… Но не будем об этом. — Менталистка махнула рукой, зачем-то старательно отыгрывая депрессивную роль. — Пожалуйста! — она сложила ладони.

— Давай тогда о твоих сиськах поговорим! — Ржевский ожививился. — И жопа у тебя тоже красивая! Слушай, ты всё равно для своих, говоришь, опорочена? Так может —…? Давай? Это самое? Чего добру пропадать?! Ты же всё равно здесь осталась?!

— ТАК, ИДИ РАБОТАЙ! — налёт театральности мгновенно куда-то слетел.

Понятно, что насилия с его стороны можно не опасаться, но вот атмосфера. К-хм, как в казарме порой. Мужской.

Ладно. Знала, на что шла. Так сказать, это ещё очень лайтовый вариант совместного проживания на общей территории, для его-то фамилии. И фамильной репутации.

— А мы разок. Быстренько. Никому не скажем, — неуверенно продолжил Ржевский.

Мадина выбросила вперёд из-под чёрного балахона средний палец, оттопыренный от сжатого кулака.

Дмитрий уныло вздохнул и с видом побитой собаки направился к избам:

— Ну ладно. Я ненавязчивый. Но попытаться стоило.

— Вы не забыли обо мне, Ржевский-сан? — Норимацу бесшумной кошкой подошла сзади и спросила прямо в затылок.

— НЕТ. — Тот вздрогнул, но не обернулся на голос. — Не просто не забыл, а собирался взять у тебя максимум консультаций: в данном вопросе твои мозги — неотъемлемая часть успешного комплекса мероприятий. Слышала про портал из Эмирата?

— Да, у меня амулет хороший. Всё, что вы вне ковра обсуждали, я слушала.

— Я так и подумал, специально в твою сторону развернулся…

— Я в доле? — аккуратно поинтересовалась японка.

— ДА! Если я хоть чуть-чуть понимаю в контрабанде, а я в ней понимаю, — опекун преобразился и со значением поднял вверх указательный палец, — мы за этот месяц, если лениться не будем, свой небоскрёб тут выстроим.

Он покосился на портал.

— Дим, а откуда у тебя опыт в контрабанде? — Мадина спрашивала без подвоха.

Было действительно любопытно.

— Не обо всём ещё можно сказать вслух, — вздохнул попечитель. — Извините, дамы, подробностей не будет. Но я в этом ОЧЕНЬ ХОРОШО понимаю, практически профессионально, верьте мне.

— Движение из портала, — ровно предупредила Норимацу.

Делая шаг в сторону, становясь рядом со Ржевским и активируя один очень интересный амулет.

— Это свои, не парьтесь, — мозаика у менталистки в голове сложилась.

Так вот почему старый Хасан оставил временную «дверь» активной.

Кое-кто хочет убедиться, что его не обводят вокруг пальца.

Её.

— Вот ты мочалка! Я же нервничаю! — на траву усадьбы из магического овала шагнула Далия аль-Футаим.

По-свойски, без сопровождения: Хасан наверняка описал ей обстановку.

— Ты в следующий раз хоть предупреждай, когда сваливать будешь?! — продолжила наседать гостья.

— Если бы я тебя пошла предупреждать, меня бы сейчас этот старый козёл во все дыры наяривал. Как законную жену, против моей воли, без вариантов.

— Не волнуйся, я на него уже управу нашла, — принцесса многозначительно подвигала бровями. — Но ты же понимаешь, что я здесь не за этим?

— Да уж несложно догадаться, — Мадина уныло отвела взгляд в сторону. — Хотя чрезмерное любопытство порой убивает даже кошек, слыхала поговорку?

— Колись, ты чё, уже переспала с этим Ржевским? — аль-Футаим, презирающая любые личные границы кроме своих собственных, уподобилось именно Ржевскому и тоже подступила вплотную. — По Эмирату слух отсюда, что он меня е*ёт! Но я-то понимаю, что это ты моим именем идентифицировалась!

Наджиб глубоко вдохнула и уже собралась сказать, что опекун вполне говорит на языке Залива.

И понимает тоже.

— Ну у вас здесь и свинарник! — к числу несомненных достоинств Далии всегда относилась её несгибаемая прямота. — И как ты тут обитать собираешься, йо?!

— Уа алейкум ассалам, — на правах хозяина спокойно произнёс Ржевский-младший высокородной гостье. — Кәф'әлі…?[5]

Он буквально пять секунд тому выдрал откуда-то из травы большой огурец, потому говорил сейчас с набитым ртом. Не совсем внятно, но вполне разборчиво для того, кому язык Залива родной.

— Ой. Твою маму. — Аль-Футаим испуганно подняла брови. — Так ты чё, и по-нашему можешь?! А ты чего молчишь?! — напустилась она на подругу.

— А я не успела за твоим напором. Знакомьтесь, — ещё более кисло вздохнула Наджиб. — Далия это Дмитрий ибн-Иван Ржевский, двенадцатый Изначальный Род Свободной Зоны, владелец этого имения. Дмитрий, это Её Высочество Далия аль-Футаим из Залива.

— Очень приятно! — Ржевский быстро проглотил остатки огурца и впился непристойным взглядом в фигуру гости. — Будьте как дома! Да вас действительно не различить! — он повеселел, ещё больше оживился и опять жизнерадостно потёр руки. — И не только на лицо! Ух ты!

На лице опекуна отразилась целая цепочка мыслей.

— ДАЖЕ. И. НЕ. ДУМАЙ. ОБ. ЭТОМ! — Процедила менталистка по-русски, мгновенно напрягаясь и теряя остатки хорошего настроения. — ТЫ ПРОСТО НЕ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО СОБИРАЕШЬСЯ