тело между собой. Рога затрещали, я отпустил хобот и откатился в сторону. В ту же секунду рога отломились и слон бухнул бронированной головой в землю. Удар в десятки тон не выдержит даже Ликан. Я отступил и попутно разметал приблизившихся к воротам арабов.
Двухметровый окровавленный Ликан наводил ужас. Даже самые смелые странники бросились врассыпную, лишь только я повернулся в их сторону.
Нур пробился ко мне и встал рядом. Погонщик направил слона на нас. Я прыгнул вперед, как вдруг в полете почуствовал вязкий воздух, вытягивающий из меня силы. Что за хрень? Я упал на землю, обратившись в человека, и еле успел откатиться в сторону, ноги гиганта чуть не растоптали меня.
Я вскочил на ноги, после мощи Ликана в человечьем обличье я чувствовал себя уязвимым и слабым… И доспехи далеко. Но почему я обратился?!
Я посмотрел на воздух, забравший мою силу. Тонкая полупрозрачная струйка тянулась куда-то в сторону. Я посмотрел в том направлении и увидел чуть поодаль ссутулившуюся фигуру в черном балахоне. Капюшон накинут на голову, руки мелькают, сотрясая воздух широкими манжетами, будто плетут невидимую паутину. Колдун!
Я подхватил ятаган у убитого врага. Осмелевшие арабы вновь взяли меня в кольцо. Поредевший отряд лучников уже не успевал выбивать всех. Нур пробил кольцо и встал рядом со мной.
Краем глаза я видел как слон насел на ворота. Бух! И перекошенная воротина откинулась во внутрь. В проем хлынул поток арабов. С криками они растекались по городским улицам, проникая все дальше и дальше. Нас с Нуром теснили к стене. Красный камень не успевал заживлять раны и вместе с кровью меня покидали силы. Я не мог обратиться в Ликана — что-то колдовское вытягивало из меня энергию темных.
— Убить Джунаида! — махнул я стеновым лучникам, но из обессиленного тела вырвался лишь хрип. Неужели это конец? Конница Даяны почти вся погибла. Ее остатки оступили в лес. Ворота рухнули. Сейчас нас может спасти только чудо… Колдовство.
— Я с тобой Молот, — приятный голос наполнил тело теплом. Меня обволокла красная дымка.
Я почуствовал невидимые прикосновение Ланы. Силы ко мне возвращались. Я разметал наседавших арабов и вновь наполнился тьмой. Красный падымок вытеснил магическую хворь Джунаида. Я издал рык первача и вновь обратился в Ликана. Мускулы мои налились, вздымаясь твердью бугров сквозь звериную шкуру. Волчья грива вздыбилась иглами жестких щетин. В два прыжка я очутился возле слона, крушащего вторую створку и встал на пути у потока арабов, проникавшего в город через брешь. Я откусывал головы, отрывал руки и ноги, ломал ятаганы. Кровь следовала за мной алыми фонтанами. Из под моих когтей и клыков вылетала сама Смерть. Я и есть Смерть!..
Поток врагов отхлынул от стены ощерившись мечами. Погонщик направил слона на Ликана.
— Берегись! — раздался крик со стены. — Рыжебородая родная морда плеснула на слона горючее масло.
Сверху полетел факел, я подхватил его в прыжке и швырнул на спину твари. Колосс пыхнул словно огромный стог сена. Его рев перекрыл шум битвы. Пылающий слон бросился прочь, сминая всех на своем пути.
Я прыгнул вперед и, словно бог смерти, пронесся по рядам кочевников. Я рвал их на куски. Предсмертные крики, потоки крови, куски плоти, все закрутилось в смертельном хороводе. Вскочив на макушку стены, я сбивал оттуда карабкающихся арабов и крушил лестницы.
В это время разрушенные ворота успели заблокировать бревнами и поток арабов вновь уткнулся в крепостную стену. Я выпустил очередному кочевнику кишки, очищая гребень стены, как вдруг пронзительная боль ткнула меня в спину. Я завернул голову: из моей спины торчала стрела. Черное оперение вытягивало из меня силы. Я схватил стрелу и попытался выдернуть, но силы вдруг совсем оставили меня, а зазубренный наконечник намертво засел в моей спине.
Я пошатнулся и ухватился за каменный бруствер. Лапа чуть не соскользнула с покатого камня, и я чуть не упал. Но то уже была не лапа, а человеческая рука… Я вновь обратился. Что за черт?! Я заглянул за стену. Одинокая фигура в черном балахоне накладывала на лук очередную стрелу с черным оперением.
— Стрела Джунаида! — пробормотал я и потерял сознание.
* * *
Глава 25
Я открыл глаза. Смертельная слабость сковала суставы. Надо мной склонилась беловолосая нимфа. Пелена перед глазами не давала сфокусировать взгляд на расплывчатом изящном силуэте, но я узнал ее… Ее запах я не спутаю ни с чьим…— Он очнулся, — сказала Даяна и прикоснулась ладонью к моей щеке.Каменный потолок уходил чернотой высоко вверх, узкие окна бойницы едва пропускали полумертвый свет. Здесь прохладно и хочется спать… Хочется забыться навсегда. Бастионная башня крепостной стены похожа на просторный склеп. Здесь застыла вечность… Рядом суетились люди в серых одеждах, наверное лекари и травники… Все как в замедленной съемке. Я лежал на боку и чувствовал как в спине ядом “горит” стрела.— Плохо дело, — проговорил знакомый старческий голос. — Магия Джунаида вытягивает силы.— Нужно извлечь стрелу! — воскликнула Даяна.— Нельзя, — надо мной склонился седовласый старец, я разлепил глаза и узнал его. — Если вытащить стрелу, она заберет его последние силы.Даяна обняла меня, с ее щеки упало на мое лицо что-то теплое:— Ты меня слышишь? Ответь пожалуйста, Молот… Прошу…Я попытался сказать слово, но губы еле шевельнулись, язык не ворочался и присох к небу, неведомый паралич охватил все тело.— Он не может говорить, — сказал Галеран. — Его тело одной ногой в царстве мертвых, а душа удерживается здесь амулетом исцеления.— Как его спасти?! — в голосе Даяны послышалось рыдание.— Кто-то должен вобрать в себя черную магию стрелы. Но этот человек умрет.— Заставим это сделать пленника! — в поле моего зрения нарисовалась рыжебородая морда Герта.— Лишь страждущий за Молота и любящий человек может перенять смертельное бремя стрелы. Иначе умрут оба… Все… Я наложил заклинание, стрелу можно извлекать… Ценою своей жизни.Я готов! — голос Герта задрожал, он протянул вперед руку, как вдруг тонкая женская рука опередила его, схватила стрелу и рванула ее.— Прощай Молот, — голос Даяны осекся, и она продолжила уже шепотом. — Я люблю те…Мое тело пронзило током. На секунду я потерял сознание… Открыл глаза, зрение возвращалось, красный камень горел на моей груди, разгоняя кровь, заживляя рану.Я собрался с силами и приподнялся на локте. Даяна лежала на каменном полу со стрелой в руке. Пепельно-бледная кожа прекрасна,
