Хорошо выглядишь. Особенно после того, что ты сейчас учинила…
— Здравствуй, Микаэл. И ты неплохо сохранился для мужчины, ведущего саморазрушительный образ жизни многодетного семьянина. Правда, видно, что не выспался… Смею предположить, что не от безумной ночки с красавицей- женой, а от плача малыша… Кстати, поздравляю, это уже какая дочь по счету? Третья или четвертая? Будешь упорно продолжать делать сына?
Он усмехнулся мне в ответ своей идеальной белоснежной улыбкой. Сукин сын. Так же божественно красив. Все- таки хороши дети от смешанных браков- его мать и отец, однозначно, дали миру шикарное потомство.
— Алёна, тебе не говорили, что от переизбытка яда можно отравиться самой?
— Это так не действует, Микаэл, свой яд не страшен. Впрочем, ты меня прости. Это не от переизбытка яда, а от переизбытка теплых чувств. Давно не виделись. — Я и правда искренна сейчас. К Микаэлу я не чувствую сейчас ровным счетом ничего, да и никакой обиды тоже нет. Он был честен со мной. И с самого начала никаких иллюзий во мне не взращивал… Перехожу к сути, — Если серьезно, мне нужна помощь…
— И поэтому ты начала со мной общение с угроз… — он говорил спокойно, расслабленно. Он вообще производил сейчас довольно гармоничное впечатление. Не было в нем былой отвязности, надрыва, нарочитой жесткости…
— Это не угроза, Микаэл. Это напоминание. Не произнеси я кодовые слова, глядишь, ты бы мог меня и не припомнить… И уж точно едва ли захотел бы со мной пересекаться.
Снова усмехнулся.
— Такую не забудешь…
— Приму за комплимент. Если серьезно, то мне сейчас не до стёба, комплиментов или праздных разговоров. Невеста небезызвестного тебе Али хочет меня убить…
— Так почему ты обратилась ко мне? Ты знаешь, к Али я не питаю никаких теплых чувств…
— Я рассталась с Али, Микаэл.
— Поздравляю, давно пора… Но я всё равно не…
— Но ее это не остановило. — Перебила я его резко, — ей кажется, что нужно наверняка… Она не успокоится, пока не добьется своего.
— Повторяю вопрос, перефразировав. При чем здесь я, Алёна? Я не имею никаких дел- ни с тобой, ни с Али.
Я понимаю, что продолжать наш разговор в таком ключе бессмысленно. Перехожу в наступление. Открываю на телефоне видео-приложение и протягиваю аппарат Микаэлу. Он смотрит. Его лицо непроницаемо. Ни одной эмоции. Сразу видно, опытный игрок в покер.
— Два года назад, как ты знаешь, Али был закрыт въезд в Европу. Причина- сомнительная история вокруг неожиданного трагичного падения насмерть его помощника из номера отеля. Много тогда ходило пересудов и подозрений, но историю удалось замять- за неимением доказательств никто обвинять Али Макдиси в убийстве не мог, да и его влиятельный брат постарался, чтобы дело по-тихому замотали. И тем не менее, въезд закрыли… Неспроста, как ты сам догадываешься… Иногда, Мика, и ты наверняка должен это знать получше, чем кто-либо другой, политикам легче закрыть глаза на что-то ужасное, чтобы избежать чего-то еще более ужасного… Политикам-да, а вот простым людям? Хлеба и зрелищ- вот что всем нужно. Не твоя ли это фраза, дорогой? Сегодня они боготворят тебя, завтра закидывают камнями… Люди непостоянны, а общественное мнение иногда- гораздо большая власть, чем самый жесткий репрессивный силовой аппарат. Так вот, об общественном мнении… Как ты понимаешь, перед тобой запись со съемки видеорегистратора, на котором точно видно, что это именно Али толкает мужчину вниз из номера отеля… Представляешь, если одним движением руки это видео попадет в руки ведущим таблоидам мира, жаждущим добыть компромат на влиятельное семейство? Что тогда?
— Мне плевать на Али, Алёна. Зачем ты пришла ко мне? Мне это неинтересно.
— На Али- возможно. Но… Али- это Макдиси, Мика. И если бы для семейства Макдиси было наплевать, чем он занимается, они бы не старались его спешно обженить на девице из влиятельного бедуинского клана. Ни для кого не секрет, что Фахд Макдиси, красавец и талантливый управленец, может с легкостью лишиться своего трона, если только обозлит против себя делегировавшие ему власть кланы в Эмиратах. Это знает даже юнец… Поэтому да, тебе плевать на Али, но тебе не плевать на твою сестру, а от этого скандала пострадает она как жена Фахда Макдиси. Вся их семья пострадает… Гарантированно и племянники твои… Постарайся, Микаэл. Донеси нужную информацию до своих родственников… в том, чтобы эта история заглохла, заинтересованы все, включая будущую жену Али. Если он ей и нужен, то как приличный муж, а не как уголовник-убийца. Наверняка, Фахд сможет ей это объяснить популярно. А заодно они договорятся и о цене моего молчания… Я не так много прошу-всего лишь свою жизнь… Жизнь, которую такие, как вы, ни во что не ставите.
Микаэл молчит, пересматривая видео снова и снова. Ищет подвох. Думает. Анализирует.
— Где гарантия, что завтра все это не всплывет снова? Договариваться с шантажистом- дело плохое… Ты же понимаешь, что когда ведешь себя, как сука, и отношение к тебе собачье…
— Я не сука, Микаэл. Я кошка. А по закону природы загнанная в угол кошка выпускает когти и бросается загнавшему ее в лицо… Именно этим я сейчас и занимаюсь. Если я «сгину, потеряюсь, самоубьюсь или растворюсь в воздухе»— это письмо и правда дойдёт до адресатов. Так что Макдиси, нынешние и будущие, должны быть заинтересованы в том, чтобы с головы моей не упало и волосинки…
Я встала, подошла вплотную к Микаэлу и положила руку на его плечо.
— Постарайся для меня Микаэл… Я ведь всегда искренне старалась, чтобы тебе было хорошо…
Наши взгляды пересеклись. Женщина, пережившая с мужчиной бурный роман, наверняка узнала бы этот взгляд мужчины.
— Хорошо, эпизод с Али мы прояснили. Я ничего не обещаю, но проработаю этот вопрос. Что с Ламуном? Почему его член искромсан? Новая методика полового акта? Острые ощущения?
Я закатила глаза.
— Видно, что ты живешь скучной семейной жизнью, Мика. Даже шутки ниже пояса у тебя стали плоскими. Ламун- это личное. Но да… Теперь у тебя есть компромат и на него. Думаю, Сирии такое пикантное видео с одним из ливанских лидеров тоже пригодится… Считай, это мой личный подарок…
— Вообще- то он потерял много крови. Его состояние неважное… — строго посмотрел на меня Микаэл.
— Если он помрет, поделом. Мне его не жаль…
Снова острый взгляд морозной голубизны. Ясный и проницательный.
— Не боишься за себя?
— Нет, боюсь за Сирию. Это ведь ваши подставные люди были расставлены по всему отелю и ресторану сегодня. Это ведь вы договаривались с владельцем закрыть заведение на пару часов… Формально получается, что именно
