– Есть кое-что еще, что должно быть сделано, и сделано мной, – прошептал Келсон. – Но я не могу сейчас оставить лорда Джареда одного. Ты выполнишь мою просьбу, Дерри?
– Не сомневайтесь, сэр. Что я должен сделать?
– Иди в горы и отыщи эту Бетану. И если она Дерини, то это может быть опасно. Но я знаю, что ты не боишься магии. Здесь ты единственный, кому я могу доверять.
Дерри поклонился:
– Вы оказываете мне большую честь, сэр.
Келсон осмотрел комнату, а затем двинулся в угол и позвал за собой Дерри. Солдаты и служанки вышли, и теперь в комнате оставались только Гвидон и лорд Девериль.
В тишине слышались молитвы Ансельма. Келсон посмотрел Дерри в глаза.
– Я хочу спросить тебя как друг, а не как король, – тихо сказал он. – Я прошу тебя, как просил бы Моргана, и оставляю тебе полную свободу отказаться.
– Спрашивай, Келсон, – мягко ответил Дерри, посмотрев Келсону прямо в глаза.
Келсон кивнул:
– Ты позволишь мне установить вокруг тебя магическую защиту, когда ты отправишься на поиски Бетаны? Я боюсь посылать тебя без нее.
Дери опустил галаз. Его правая рука потянулась к груди, где висел медальон Моргана с изображением Камбера, он достал медальон и положил его на ладонь.
– Я немного посвящен в искусство магии, сэр. Это медальон Моргана. Святой Камбер обеспечивает защиту и людям, не правда ли?
Келсон взглянул на медальон, а затем на Дерри.
– Можно я дотронусь до него? Может, мое могущество увеличит его силу.
Дерри кивнул, и Келсон взял медальон в руки. Он смотрел на него, сосредоточиваясь, а затем положил руку на плечо застывшего Дерри. Его левая рука все еще сжимала медальон.
– Расслабься и закрой глаза, как тебя учил Морган.
Открой свой мозг мне, – скомандовал Келсон.
Дерри повиновался, и Келсон, облизнув губы, стал собирать свою волю. Вокруг медальона образовалось алое свечение. Келсон шептал заклинание, и алое свечение перемешивалось с зеленым по мере того, как заклинание Келсона смешивалось с заклинанием Моргана. Затем свечение погасло, Келсон опустил руки и вздохнул. Медальон отливал серебром на фоне серой туники Дерри.
– Ну вот, это должно тебе помочь, – едва заметно улыбнулся Келсон, взглянув на медальон. – А ты уверен, что в тебе нет крови Дерини, Дерри?
– Да, сэр. Я думаю, Моргана тоже занимает этот вопрос, – он улыбнулся, опустил глаза и помрачнел. – А что с Морганом, сэр? Ведь не может же быть, чтобы он не доложил вам о том, что случилось?
Келсон покачал головой.
– Не знаю. Скорее всего, он уже скачет сюда – прямо на место трагедии, как и в случае с моим отцом. Но, во всяком случае, он не знает этого, пока.
– Да, сэр. А если я найду эту Бетану и захвачу ее, то привезти ее сюда?
– Да. Я хочу знать, какова ее доля участия в этом деле.
Но будь внимателен. Она ошиблась в своей магии. Не знаю, случайно или намеренно. Я предпочитаю, чтобы лучше ты остался жив, так что если придется делать выбор между тобой и ею, то убей ее.
– Я позабочусь о себе, – засмеялся Дерри.
– Хорошо, – ответил Келсон. Теплая улыбка пробежала по его лицу. – Ну, иди.
– Хорошо, сэр.
Когда Дерри исчез, отправившись выполнять поручение своего короля, Келсон повернулся, чтобы посмотреть на сцену оплакивания.
Отец Ансельм, лорд и леди, приближенные слуги стояли на коленях возле тел. Голос Ансельма слышался в тишине. Он нараспев читал литанию. Келсон тоже опустился на колени и слушал знакомые слова, вспоминая, как стоял и слушал их у тела своего отца в полях Кандор Ри. Его отец, король Брион, пал жертвой злой магии. И сейчас он ощущал то же самое – потерю близких ему людей.
Пусть они пребывают в вечном покое, о Боже.
И пусть вечный свет сияет над ними…
Келсон с трудом сдержал печальный вздох и поднялся на ноги.
Он вышел из комнаты, не в силах больше выносить этого шепота смерти.
Келсон подумал, сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к этим словам и спокойно слушать их?
Глава 17Уже близился вечер этого рокового дня, когда Келсон оплакивал погибших, а Морган и Дункан скакали к месту гибели своих близких – а Гвинедская Курия в Джассе все еще заседала.
Лорис собрал епископов в большом холле епископского дворца, недалеко от того места, где прошлой ночью они собирались на церемонию отлучения. И хотя заседание началось утром и продолжалось весь день с небольшими перерывами, дискуссия все еще продолжалась, и епископы были не ближе к принятию решения, чем в момент открытия совещания.
Главную роль во всем этом играли два человека: Ральф Толливер и Вальфрам де Блент, один из двенадцати гвинедских епископов, не имеющих собственной епархии. Толливер сразу же после открытия заседания выразил свое несогласие – ведь это его пастве угрожал Интердикт. И затем его решительно поддержал Вальфрам.
Грубый старый прелат прибыл на это заседание днем вместе с семью другими епископами, и был очень удивлен, узнав, что вопрос об Интердикте рассматривается серьезно. Он вошел в холл с шумом и грохотом и тут же заявил, что в корне не согласен с предложенными Лорисом санкциями против Корвина. Герцог Корвина несомненно заслуживает наказания за свои действия в Святом Торине, его кузен-Дерини тоже – за то, что он столько лет скрывал свое происхождение, изображая доброго слугу Церкви. Но наказывать целый народ за грехи его господина, особенно после того, как господин уже наказан – это просто глупо и бессмысленно.
И после этого разгорелись споры.
Кардиель и Арлиан надеялись что-нибудь выиграть и держались очень осторожно во время дискуссии, стараясь раньше времени не сказать что-нибудь лишнее, что могло бы выдать их намерения. Они оба понимали, что старый желчный Вальфрам всегда возбуждает все споры, и теперь они выжидали и слушали, что говорят другие.
Арлиан сцепил свои тонкие пальцы, положил руки на стол и рассматривал присутствующих. А в это время старый епископ Карстон бубнил о некоторых темных сторонах этого дела и о том, как все это соотнести с церковными канонами.
Вальфрам, несомненно, поддержит любого, кто выступит против Интердикта. Так что его можно спокойно считать в числе тех, кто последует за Кардиелем, когда придет время. Из семи товарищей Вальфрама Эквард и туповатый Джильберт поддержат его. Следующие трое явно на стороне Лориса, а оставшиеся двое еще не решили, кого им поддерживать. Из старых епископов двое – Браден и Ифор – останутся нейтральными – это можно прочесть по их лицам: они с такой скукой слушают споры! Но вот Лейси и Креода поддержат Лориса и этот старый зануда Карстон – тоже. Корриган, конечно, человек Лориса с самого начала. Значит, среди старых епископов остается только Толливер, который выступает против Интердикта. К счастью, уж в нем-то можно не сомневаться.
