— Они забрали Тики! — в ужасе прошептала я.
Гвоздик угрюмо кивнул.
— Мы ничего не могли сделать. Нам такое не по плечу, — сквозь зубы процедил он, помогая мне подняться.
— Они хотят Марию, а я понятия не имею, куда она ушла! — с каждой секундой я все четче осознавала ужас произошедшего.
Тики — не человек, наша полиция не станет его спасать. А миграционная служба… они даже на целую рабовладельческую ферму закрыли глаза, что им до мальчишки-полукровки?
— Гвоздик, что нам делать?
— Идти искать недалекого, но героического эльфа, для которого пара десятков орков — не повод для беспокойства, — в голосе фейка прозвучала такая злость, что я даже испугалась.
— Ивана?
— К сожалению, он единственный эльф, которого я знаю лично.
— И что?
— Ну что, — Гвоздик со свистом выдохнул, — будем просить Айвиана о помощи. Если понадобится, то и на коленях.
— Гвоздик, ну ты что? — я пораженно остановилась.
Фейк повернулся ко мне. Его окровавленное лицо пугало.
— Не думаю, что до этого дойдет. Эльф тебе не откажет. Так что уже к полуночи от Клыка останутся только длинные кожаные ленты. А уже к утру Зеленый Лес официально заявит, что эльф Иванов Иван провалился сквозь землю, но они затрудняются точно указать место, где это произошло.
Гвоздика трясло.
— Что с тобой? Ты в порядке? — я протянула руку к фейку, но тот отшатнулся.
— Я ничего не смог сделать! Вообще ничего! Поэтому идем к герою. Просто попроси его — и все. Поверь, Ивану ничего не грозит, — отчеканил он мертвым голосом.
Я только у двери вспомнила про пакет с платьями, но Гвоздик так решительно втолкнул меня в подъезд, что возвращаться я не стала. Измятая яркая коробка осталась валяться в снегу.
Открывая дверь, я заметила, что забыла вернуть деревянного оленя на связку с ключами.
— Он дома. Иди, — шепнул мне Гвоздик, на секунду прислушавшись у порога.
Я, не разуваясь и лишь расстегнув пуховик, побежала в большую комнату. Иван уже собрал свой рюкзак, и теперь там стало пусто. Вещи Гвоздика лежали пестрым одиноким пятном.
— Что случилось? — спросил Иван, взглянув на меня.
— Орки забрали Тики. Они требуют, чтобы Мария до полуночи пришла к Клыку! — выпалила я.
Иван никак не отреагировал.
— Я не знаю, где Мария, и не знаю, что делать, — растерянно проговорила я, — ни полиция, ни миграционная служба не станут искать Тики! Он никому не нужен!
Эльф продолжал молчать. Он сцепил длинные пальцы, но больше ничего не выдавало ни его напряжения, ни волнения.
— Иван, я не знаю, к кому мне еще обратиться! Тики — это все, что у меня есть, но проблемы полукровок никого не волнуют! — мне показалось, что эльф вообще не понял, что я ему сказала.
Иначе как можно оставаться таким спокойным?
— Это вообще не проблема, — заговорил Иван.
— Нет? — пожалуйста, пусть смысл этой фразы действительно будет таким, каким мне хотелось его понять.
Иван шагнул ко мне, словно хотел обнять, но в последний момент передумал.
— Я все улажу. Оставайся здесь, утром Тики вернется.
— Что ты будешь делать? — спросила я.
Мне нужно знать, как бы тяжело и страшно это ни было.
— Решать этот вопрос, — ушел от ответа Иван, — не волнуйся.
Не волнуйся? Как он это себе представляет?
— Пожалуйста, вернитесь оба! — я встала на цыпочки, но мне все равно не удалось бы дотянуться до губ эльфа, если бы он не наклонил голову.
Так что поцелуй был по обоюдному согласию. Быстрый и яркий, как молния.
— Все будет хорошо. Тут даже переживать не о чем, — шепнул мне Иван, снова целуя.
Мне не хотелось его отпускать. Если бы не Тики, я не позволила бы Ивану уйти. Но у меня не было выбора.
— Вернитесь оба, — повторила я.
Иван пошел к двери, и я, повернувшись за ним, чуть не порезалась о взгляд Гвоздика. Фейк стоял на другом конце коридора, глядя на нас. Поцелуй он наверняка видел, но когда Иван поравнялся с ним, склонил перед эльфом голову.
Мне стало не по себе. А Иван просто кивнул, словно такое происходит с ним каждый день.
Эльф взял свою куртку и бесшумно вышел.
Мы с Гвоздиком остались одни, и мне стало неловко. Странно, но, похоже, фейк в меня действительно влюблен. Вдвойне странно то, что на меня, прежде не вызывавшей никакого мужского интереса, вдруг посыпалось столько поклонников. Это эффект соревнования, иначе никак не объяснить. То, что нужно одному, становится необходимо и остальным. Даже Паби втянулся.
Что мне сказать Гвоздику? Мне на него даже смотреть страшно. Но не стоять же дальше в сапогах и пуховике.
Какие слова принято говорить в таких случаях? Я никогда раньше не разбивала ничьих сердец. Просто потому, что мне их никто не отдавал. Так что я стояла, уставившись в вешалку, когда Гвоздик мягко обнял меня сзади за плечи.
— С ними обоими все будет хорошо. И со мной тоже. Не волнуйся. Я с самого начала знал, что ты выберешь его.
Мне стало его невыносимо жаль. Я повернулась к Гвоздику лицом. Он уже смыл кровь, но вся правая щека была синей.
— Я и сама ничего не понимаю. Я запуталась, — честно призналась я.
— А тут все просто, это биология, — пожал плечами фейк, — женщин всегда тянет к наиболее перспективным самцам, от которых будет самое сильное потомство. Айвиан в плане ценности генотипа недосягаем, эльфы много тысячелетий посвятили выведению таких суперособей, как он.
Я растерялась.
— Знаешь, мне кажется, дело тут не только в этом.
— Знаю, — не стал спорить Гвоздик, — пока Иван тут, у меня нет шансов. Но когда он исчезнет, я смогу попытаться завоевать твое сердце. Не сразу конечно, сначала ты будешь грустить о нем. Но я буду настойчив, и со временем ты меня полюбишь. Хотя и будешь до конца жизни сравнивать с прекрасным эльфом, которого потеряла. Не в мою пользу, понятное дело.
Я, честно говоря, никак не ожидала такой шокирующей откровенности. Все-таки фейки не совсем люди.
И я прекрасно понимала, что задавать сейчас вопрос, который крутился у меня на языке — жестоко, что надо попытаться как-то смягчить боль фейка, но не смогла не спросить:
— Почему ты решил, что Иван исчезнет?
Гвоздик рассмеялся.
— Потому что после того, как он убьет Клыка и еще дюжину орков в придачу, это будет самым мудрым решением с его стороны.
Да. Конечно, так и будет. Но может быть…. Гвоздик словно прочел мои мысли:
