Поэтому я не рискую.
Ложусь на спину, головой ближе к Артуру. Поднимаю ноги, аккуратно болтаю ими в воздухе.
– Ты ещё не сдался?
– Прошло пять минут. Ты за кого меня считаешь?
Так мало…
Я не знаю, сколько это продолжается. Но игра скучная.
Переворачиваюсь на живот, встаю на четвереньки, чуть дрожа от прохлады. Закрыться бы пледом, но… Тогда эффект будет не тот.
Сажусь в позу лотоса и пытаюсь отвлечься. Завести разговор. Я же ведь хотела кое-что сделать.
– Спасибо, – выговариваю искренне. – За то, что сделал для меня вчера. Нашёл выход из ситуации и потом..
Стыдно говорить.
– Сдержал мою истерику. И за Дану спасибо. Она очень сильно мне помогла.
Я действительно говорю искренне. Если бы не Артур, сейчас бы я сидела в депрессии. Рвала бы на себе волосы. И плакала бы над ребёнком, которого могла не увидеть.
– Поблагодаришь потом. Когда пройдут сорок минут.
Сглатываю, потому что стрелка движется всё дальше и дальше. Неужели мне придётся?... Нет. Не получится.
Поэтому я иду ва-банк. Делаю всё, лишь бы Артур сдался. Подошёл, дотронулся. Он ведь пьян сейчас. Поэтому извиваюсь на простынях. Вожу руками по телу. Непроизвольно. Поправляю то краешек трусиков, то ткань лифа.
Распускаю волосы. Ползаю по кровати, то за пледом, которым прикрываю ноги, то за резинкой, которую случайно теряю где-то в простыне.
Но он не сдаётся.
Продолжает смотреть. Прожигать во мне дыру. И пробуждать странное чувство в животе. Это не волнение и не страх. Какое-то предвкушение. Интерес.
Сможет или нет?..
Я хочу узнать ещё. Нащупать грань дозволенного. Его грань. Когда я могу остановиться, а когда пойти дальше.
Тяну руки назад. Расстёгиваю лифчик и спускаю его с плеч. Тканевый белоснежный лиф падает на простынь.
Розовые соски смотрят вверх.
Мне неловко, но именно сейчас… Я должна знать, где находится граница его срыва. Для будущего.
– Запрещённый приём, – негодует. Достаёт из штанов пачку сигарет. И я морщусь. Он это видит и раздражается. – Чёрт, даже покурить нельзя. А от такого вида грех этого не сделать. Сколько мне осталось? Десять минут?
Я киваю. Хочу прикрыться руками, но не делаю. Алиев твёрд, как камень. Терпеливо выжидает.
Но трусики я не рискну.
Зато Артур делает то, чего я от него не ожидаю. Опускает свою большую ладонь на выпуклую ширинку. Расстегивает её. Вытаскивает твёрдый и уже готовый член из-под ткани трусов. Обхватывает ствол полностью ладонью.
– Заставляешь быть меня онанистом, – делает первый толчок в кулак.
– Это нечестно! – восклицаю. Если он сейчас кончит, то и не придётся ему терпеть оставшееся время. А у него его осталось немного. Справится.
И я должна что-то сделать, спровоцировать его, но вместо этого…
Зависаю на ладони, которая с усилием, быстро, двигается вверх-вниз.
– Ты сняла лифчик тоже нечестно, – усмехается. Да, но… – Тем более, мы не обговорили правила. Мы договорились, что я сдерживаю и не трогаю тебя. Но сейчас… Я трогаю себя. Ты почти проиграла, неженка.
Я открываю от возмущения рот.
Но ведь!
Я помню, как он срывался. Постоянно. То в его квартире, то в душе, то с той девушкой… Несколько минут, и он готов. Но здесь он терпит. Держится изо всех сил. И только из-за того, что хочет получить в виде моей благодарности минет, или того хуже ан?...
Аааа…..
Судя по тому, как он смотрит на меня и резво орудует своей рукой вверх-вниз…
Я проиграла.
Сейчас он в любом случае кончит и выйдет из игры победителем. Потому что продолжает эти уверенные движения. Вбивается членом в кулак. Прикрывает иногда глаза и громко выдыхает. Прикусывает губу.
– Забавно, – машет головой и опять улыбается. – Мне не надо тебя представлять, пока дрочу. Объект моего желания прямо передо мной.
Опять сглатываю.
От этого ужасного комплимента.
И потому что ладонь начинает двигаться сильнее, активнее. Не жалея сил.
Алиев уже наготове. Тяжело и часто дышит. На лбу появляется мелкая испарина. Сжимает челюсти.
И ровно в тридцать восемь минут, когда до конца моего проигрыша остаётся две минуты… Белая вязкая жидкость выстреливает прямо в мою сторону. Не достаёт до кровати, но я чётко вижу, как капельки приземляются на пол. Пачкают край простыни.
Артур встаёт. Прячет всё ещё каменный член в трусы и поднимает взгляд на часы.
Ухмыляется. Делает шаг вперёд, к кровати. Приближается ко мне, нависает. Заставляет отклониться назад, лечь спиной на тёплое покрывало.
Но он не дотрагивается. А условие – именно такое. Он ждёт эти несчастные секунды, чтобы выиграть. А потом сорваться. Отыграться на мне как следует за эти дни без секса.
Грудь всё ещё обнажена. И именно на неё Артур сейчас смотрит. На твёрдые соски, от которых пробирает смущение.
А потом Алиев опускается. Наклоняет голову вперёд. Размыкает рот и дотрагивается горячим языком до розовой горошины. Мокро, влажно и отчего-то приятно.
И я выдыхаю. С облегчением.
– Ты проиграл.
Он резко выпускает сосок из плотно сжатых губ. Поднимает голову. Непонимающе глядит мне в глаза.
– С момента начала игры прошло тридцать девять минут и сорок пять секунд. Сам посмотри.
И Артур, чтобы удостовериться в моих словах, переводит всё внимание на часы. Его пальцы сжимаются рядом на покрывале.
Каких-то пятнадцать секунд.
Алиев резко, безумно, словно вихрь, отстраняется от меня. Выпрямляется. Лицо напряжено, как и тело. Вижу острые скулы. Жестокое выражение лица. Я видела его уже. В первые наши разы. Тело наливается каким-то металлом. Разбухает, становится массивнее. Твёрже. Вот-вот прорвет несчастную рубашку.
От него не идёт и слова. Смотрю только на сжимающиеся и разжимающиеся кулаки.
Прикрываю на мгновение глаза. Всего секунда. А тяжёлые и громкие шаги оглушают.
Распахиваю глаза и смотрю на пустое место, где несколько секунд назад стоял Артур.
Ушёл. Молча. Громко хлопнув дверью.
И я, наконец, выдыхаю. Прижимаю к себе плед. Прикрываюсь. И без каких-либо плохих умыслов радуюсь.
Я выиграла. Теперь можно не бояться. Мне не светит ни оральный секс, ни, тем более, анальный. Как он хотел. Не придётся больше смотреть, как ему отсасывают другие.
Для него это… Плохо. А я вот в плюсе.
