Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Итак, Его Величество Николай Павлович был взбешен, когда ему доложили об исчезновении Софии Кох. Вся полиция была брошена на поиски балерины. На площадях народ распевал частушки, повторяя: «Ох, убежала Кох!» Князь Вяземский не ожидал такой огласки, испугался и уже хотел было вернуть балерину, об исчезновении которой трубили во все трубы. Более опытный Васильев приблизительно представлял, что они встряли в нечто такое, из чего им вряд ли удастся выбраться целыми и невредимыми. Он убедил юного князя попытаться скрыть их участие в побеге Софии, отправив ее за границу. Князь, который менее всего в ту минуту был готов думать о влюбленной в него девушке, посадил ее на корабль и отправил в Копенгаген. Покинутая на произвол судьбы София устроилась в Датский королевский балет. В Петербурге о ней вскоре забыли, хотя за содеянное похитители поплатились. Васильева отправили на Кавказ, где он впоследствии погиб. Вяземского — на гауптвахту, а потом — в армию без права на повышение. В чине корнета на Кавказе он и познакомился с Лермонтовым. Печальная история, но как же быстро были найдены ее виновники! Сама балерина вернулась в Россию спустя несколько лет, но, вероятно, не прижилась в императорском театре, и в 1843 году написала прошение об увольнении.
— Говорят, после возвращения она ни разу не вышла на сцену императорского театра, даже в самой маленькой партии, — заметил Репойто-Дубяго.
— Думаешь, не по собственной воле?
— Не знаю, Тарас Адамович. Кроме того, что остаюсь сторонником версии об интрижке с военным, если ты спросишь меня о деле Веры Томашевич.
В кофейне «Семадени» — ни одного свободного столика. В панорамной «Праге» поют «Боже, Царя храни!». В Шато де Флер — народные гулянья, в цирке — представление, повсюду снуют фотографы. Каким на их снимках будет выглядеть Киев? Веселым и вдохновенным, пусть и черно-белым. Краски, которым отдают предпочтение отважные киевские модницы, наверное, могут передать только картины Александры Экстер. Бывший следователь должен поговорить с художницей. А еще им придется снова вернуться в театр, к Брониславе Нижинской. Но это потом.
Прежде чем заглянуть в глубину Мириных глаз, объяснить ей, что происходит сейчас и что случилось с ее сестрой. Прежде чем самим осознать, как исчезла балерина, придется поговорить с тем, кто в тот вечер ожидал Веру Томашевич в «Семадени».
— Офицер, который не на фронте, — с сарказмом говорил о нем Олег Щербак.
— Он не прощает измены, — щебетала Барбара Злотик в коридорах Оперного театра, еще тогда, когда им не было известно о ее связях с «собирателями гиацинтов».
— Один из поклонников Веры. Радовался, когда она угадывала клавиши фортепиано, — говорила Мира Томашевич.
Яков Менчиц молчал. Глубокая морщинка залегла у него между бровями, когда он слушал Тараса Адамовича. Объяснить Репойто-Дубяго, что им необходимо увидеться с офицером, наверное, будет несложно. Вот только, где сейчас найти самого Репойто-Дубяго? Высшие чины полиции вместе с городскими чиновниками отбыли на молебен под своды Святой Софии. Потом они наверняка отправятся сопровождать императора, поэтому с начальником сыскной части вряд ли удастся увидеться сегодня.
— Пойдем, — уверенно сказал Тарас Адамович.
— Куда? — сверкнул глазами Менчиц.
— В «Прагу».
— В «Прагу»? Зачем?
— В отеле проживают чешские офицеры. Помните хмурого военного, что-то постоянно писавшего за столиком? Назимов назвал его неизменным атрибутом «Праги». Говорил, что чешский репортер, постоянно в работе и алкоголе. Рядом с «Прагой» — редакция «Чехослована». Пан Ярослав, кажется. Назимов говорил о нем, как о единственном собеседнике, помогавшем ему понять, оставаться в Киеве или отправляться на фронт. Они много общались…
— То есть пьянствовали, — заметил Менчиц.
— Когда я катался на лифтах в «Праге», тоже видел его там. Есть надежда, что визит императора не сдвинул завсегдатая с места, и мы так же сможем найти его за столиком на панорамной террасе или хотя бы в кофейне «У чешской короны». Он может знать, где искать Назимова сейчас. Следовательно, это шанс отыскать штабс-капитана сегодня.
— Отыскать сегодня… — эхом повторил Яков Менчиц и резко посмотрел на Тараса Адамовича, затем подхватил шляпу со стола. Немного нерешительно подошел к шкафу, достал кобуру с револьвером. Тарас Адамович чуть заметно кивнул. Вдвоем они спустились с третьего этажа, вынырнули из толпы на Владимирской и, стараясь не потерять друг друга из поля зрения, двинулись дальше.
Город, в котором исчезали балерины, поглотил их. С площади вспорхнула стая голубей, шум толпы вновь рассекли колокола Софии. Девушка, искавшая свою сестру, в это же время пробиралась сквозь толпу на другом конце города. Но следователи, молодой и старый, об этом не знали.
XXIV Федра Яков Менчиц спросил ее тогда о балете. О том, в котором хотела танцевать сестра. Давняя история, полузабытая сказка. Жестокие истории не рассказывают маленьким девочкам, как бы они об этом ни просили. Однако Вера любила именно такие рассказы, в которых принцесс не спасали, а рыцари не были добрыми и храбрыми. Или вовсе — не были рыцарями.
Сестра перебирала пальцами клавиши инструмента, улыбалась. Они одновременно были и похожи и непохожи друг на дружку. У Миры волосы светлее, Вера — хрупкая, с правильными, более округлыми чертами лица.
— Мира, мир не черно-белый, — сказала однажды Вера и, нажав пальчиком клавишу фортепиано, рассекла тишину глубоким звуком. — Он не такой, как клавиши. В сказках добро может побеждать, но история интересна только тогда, когда в ней стерты грани между добром и злом. Когда открываешь для себя всю палитру, огромное количество оттенков. Настоящие истории — многоцветны, как картины Экстер.
Такой многоцветной ее сестра считала историю о Минотавре.
— Разве это не сказка? — спросил Миру Яков Менчиц. — Есть зло — Минотавр, есть добро — герой, убивающий чудовище. Есть прекрасная принцесса, помогающая герою, — дает ему нить, и он выходит из лабиринта.
— О, так вы не знаете, что принцесс было две? — улыбнулась Мира.
Он растерянно заглянул ей в глаза. Мирослава, не дожидаясь его ответа, продолжила:
— У Ариадны была сестра — Федра. Когда Тесей отправлялся в лабиринт, Ариадна дала ему нить, чтобы он мог вернуться, а Федра — меч, чтобы он мог убить Минотавра. Когда герой вернулся с победой, обе сестры покинули Крит вместе с ним. Они плыли по морю и остановились отдохнуть на острове Наксос.
Она умолкла, поэтому ее собеседник спросил:
— Что было дальше?
— Ариадна уснула. В это время Федра, также влюбившаяся в Тесея, уговорила его покинуть сестру на острове и отправиться дальше с ней.
— И он согласился?
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
