‒ Что ж, будь счастлива, Среброглазая принцесса! Ты всегда заслуживала лучшего, Вили. И прости меня, что лгал тебе.
‒ Береги её! ‒ бросил он Регьрду. ‒ И никогда не теряй! Я уже потерял, и это навсегда!
Владетель благодарственно склонился и ответил:
‒ Я тоже её терял, но духи оказались ко мне благосклонны. Благословят они и тебя.
Владетель бережно меня отпустил. Поднял с земли странной формы кинжал и сделал надрез на правой руке.
‒ Я предлагаю тебе, Илвар ‒ первый меч Смежных земель ‒ не только мир, но и дружбу! Не отказывайся от этого простого, но честного дара.
Северянин взял из рук горца кинжал, задумчиво посмотрел на него, и, все же, решился. После того, как кровь обоих воинов была пролита на земли Гримхайла, они пожали друг другу руки.
‒ Иди с миром, Илвар, пусть твой путь благословят духи Гримхайла.
‒ Пусть мир на ваши земли принесут и наши северные боги.
Северянин вскочил на коня и, посмотрев на нас, поднял окровавленную руку в прощальном жесте. После этого он развернулся и, не оглядываясь, умчался прочь.
‒ Ты пришла, моя хранительница, ‒ на этот раз Регьярд обнял меня и пристально поглядел в глаза, ‒ спасибо!
‒ Я не могла не прийти! ‒ с облегчением уткнулась ему носом в грудь, потому что я падала в эти глаза, как в бездонную пропасть.
‒ Все же, я поступил дурно, оставив в хижине тебя одну после того, как мы стали близки. После того, как ты стала моей.
‒ Не смущай меня, пожалуйста, ты же знаешь я всё отдала тебе добровольно и по собственной воле.
Владетель аккуратно сжал мой подбородок и заставил посмотреть в глаза. Ох! Что стало со мной твориться в этот момент ‒ ноги стали предательски подкашиваться, сердце застучало так гулко, что слышали его, наверное, по ту сторону гор, а голова неистово закружилась.
‒ Мое желание в тот момент было не просто взять тебя, Вилия! ‒ серьезно произнес Регьярд. ‒ Я попросил у богов и духов сделать тебя моей женой тогда. Ты доверилась, отдав не только тело, но и обнажив душу. Вили, я так тебя люблю! Не отпущу от себя никогда и никогда больше не оставлю.
‒ Владетель! Ты спас не только меня от смерти, но и заставил желать и любить жизнь! Без тебя она пуста и бессмысленна. Мой дом, Регьярд, там, где наши сердца бьются вместе.
‒ Вили… ‒ потрясенно прошептал мой муж и склонился ко мне, прошептав прямо в губы:
‒ Никогда я не брал наград за сражения! Ты моя самая высшая награда.
‒ Значит, все было правильно…
Я не выдержала, и сама коснулась его губ поцелуем, провела рукой по шершавой щеке, сходя с ума от теплоты его кожи под моею ладонью и от жара его поцелуя.
В крепость Гримхайла мы возвращались так же, как приехали туда в первый раз ‒ вдвоем на его лошади, вместе. Как и в первый раз ‒ я сидела спереди и склонив голову к его груди, укрытая полами его плаща и согретая теплом его тела, слушала песню, которую он мне пел. В этот момент я осознала, что безмерно счастлива, как никогда в жизни ‒ его песня была о любви ко мне. Теперь я понимала её слова.
На стенах крепости были подняты знамена, а прямо вдоль тяжелого навесного моста выстроился народ Гримхайла, приветствуя владетеля и владетельницу.
Регьярд спешился и повел коня, на котором все ещё сидела я.
‒ Народ Гримхайла! ‒ произнес он, обращаясь к людям. ‒ Я нашел достойную владетельницу, для наших гор. Благословлённую духами-хранителями ‒ слышащую!
‒ Слава слышащей! ‒ вдруг раздалось в толпе.
И в ответ разнеслось:
‒ Ура! Слава!
Голова шла кругом от событий этого дня, а я боялась рухнуть без сознания от переизбытка чувств. Только когда я спешилась, в общей суматохе ко мне подобралась хромоногая женщина, обряженная в серую хламиду, взяла за руку и тихо сказала:
‒ Сокол, что бьется у тебя под сердцем, будет столь же великим, как и отец его.
‒ Спасибо, Ошана, ‒ я сжала её руку в ответ.
‒ Прости и прощай, владетельница. Не держи зла на ту, которая навеки наказана.
‒ Что ты… Оши, будь счастлива.
После этих слов она затерялась в толпе, махнув мне на прощание тонкой рукой.
Было немного грустно от того, что судьба её запуталась и сложилась именно так, но я рада была тому, что мы не расстались врагами.
Я отыскала глазами Регьярдаи, улыбнулась ему.
‒ Добро пожаловать домой, Вилия!
А в конце наступившей весны у меня, и правда, родился сын.
