Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
– Что же от меня требуется? – спросил он самым невинным образом.
Адель Ионовна сложила на груди ручки.
– Милый, милый Владимир Михайлович! Могу упасть вам в ноги и упросить отпустить вашу арестантку, уж не знаю, что она натворила, на один вечерок к нам. Под вашим надзором, разумеется… Иначе пан Гузик откажется проводить сеанс…
«А вся вина падет на голову начальника охранки», – невольно подумал Пирамидов. С другой стороны, какой шанс. Оказать личную услугу Александру Ильичу. Такое, возможно, нельзя упускать. Охрану обеспечить несложно: муха не пролетит. Да и побывать на глазах высшего начальства не мешает: показать, что тоже интересуется спиритизмом. Риска никакого, одна карьерная выгода.
– Даже не знаю, что и сказать. – Для начала полковник изобразил тягостные раздумья. – Дело нелегкое, трудное дело и опасное…
– Ну, милый Владимир Михайлович! Помогите… Век не забуду вашего участия…
Испытывать нервы дамы, тем более супруги Александра Ильича, не следовало. Повздыхав, Пирамидов согласился, за что получил поток благодарностей и комплиментов. Мадемуазель Крашевскую надо было привезти минут за десять до начала сеанса. Начало – в девять вечера. Только сохранить в глубокой тайне.
На прощание ему дали поцеловать ручку.
Проводив гостью, Пирамидов подошел к окну. Наблюдая, как Адель Ионовна села в частный экипаж и отъехала, он подумал: как странно играет случай. Квицинский хотел прыгнуть высоко, а нырнул на дно канала. А ему нежданно-негаданно выпал шанс, о котором трудно мечтать. Вот только вопрос: вдруг Крашевская откажется?
На этот случай имелся ротмистр Мочалов. Уж он сумеет убедить.
52
Дом на Казанской
В любой другой ситуации пристав показал бы, кто хозяин в 3-м участке Казанской части, а где место сыскной полиции. Сейчас у него попросту не хватило духу. Ворча и обижаясь, он согласился, чтобы Ванзаров увел профессора в кабинет. Сам же он остался с мадам Тихомировой обсуждать планы ее путешествия, и, обещая разыскать горничную Наталью, он окончательно убедился, что бедная женщина не в своем уме.
Тихомиров старался держаться уверенно. То есть делал вид, что Ванзаров просто гость, которому было предложено кресло. Профессор вежливо обождал, пока чиновник сыска сядет первым, и устроился на другом кресле, чувствуя, как вспотела спина.
– Чем вызван внезапный визит? – все еще играя в светские манеры, спросил он.
– В вашем доме совершено убийство, – ответил Ванзаров, глядя в переносицу профессора.
– Убийство? – выразил сомнение Тихомиров. – К счастью, Ирина Николаевна вполне жива. Не скажу, что здорова…
– А что с ней?
Профессор замялся.
– Видите ли, есть темы, которые касаются врачебной тайны…
– Сейчас не та ситуация, чтобы хранить тайну.
– Да что случилось? – вскрикнул Тихомиров, подскочив и снова прижавшись к спинке кресла.
– Примерно два часа назад ваша супруга подошла к вашей горничной и ударила ее ножом по горлу, – начал Ванзаров, следя за тем, как сплывают с лица профессора остатки самоуверенности. – Наталья упала на кухне и умерла от обширной потери крови. Как врач, вы понимаете, что такое ранение смертельно. Взяв простыню, Ирина Николаевна завернула в нее тело, после чего вынесла на лестничную площадку. Затем два чемодана и корзину, совершенно пустые. Она собралась в путешествие. Чемоданы и куль с телом спустил вниз сын домовладельца. Случайно заглянув внутрь, до сих пор не может прийти в себя. Для неподготовленного человека труп с разрезанным горлом – зрелище тяжкое.
Тихомиров готов был провалиться сквозь кресло. Такого чуда не случилось. Он замер.
– Невозможно, – пробормотал он.
– На виновность вашей жены указывают, кроме очевидных фактов: во-первых, кровавые следы от ее ботинок на лестнице и в гостиной, следы высохшей крови на ее платье, – продолжил Ванзаров, не обращая внимания на глупости. – Поэтому главный вопрос, где были вы, Алексей Игнатьевич, последние три часа.
– Меня не было дома с вечера! – слишком поспешно ответил профессор и понял, как погорячился. – То есть я был занят с пациентами…
– Мадам Квицинская будет готова подтвердить, что провели у нее ночь?
Лицо Тихомирова пошло пунцовыми пятнами, он хотел выразить глубочайшее возмущение и даже протест полицейскому хамству. Но вместо этого издал звук, как будто в ведре трясут камешками.
– Это… Это… Неслыханно…
– Если у вас нет алиби, то в убийстве горничной появляется второй подозреваемый, – сообщил Ванзаров. – У вас есть алиби, господин Тихомиров?
Тихомиров обреченно кивнул.
– Только умоляю вас. – Он молитвенно сложил руки, хотя и был атеистом. – Умоляю использовать эти сведения только в крайнем случае. Ольга Сергеевна не должна быть причастна к этому ужасному происшествию… Но самое главное: завтра празднование юбилея моей научной деятельности… Столько сил, столько хлопот, нельзя, чтобы труды пошли прахом…
Несмотря на европейскую славу, профессор был жалок и в чем-то омерзителен.
– В таком случае, убийца определен, – сказал Ванзаров без всякого сожаления.
– Но почему… Почему вы делаете поспешные выводы, господин полицейский…
– Потому что Ирина Николаевна могла запачкаться в крови и попытаться вынести тело, чтобы спасти вас. Если бы вы убили горничную. Но вы провели ночь, исцеляя пациентку и готовясь к юбилею.
Профессор шмыгнул носом, в глазах его показались настоящие слезы. Он как-то сразу потерял лоск и состарился лет на десять, что делают с человеком безвольно поникшие плечи.
– Как вы жестоки, господин Родион Георгиевич, – проговорил он.
Обсуждать методы сыскной полиции Ванзаров не собирался. Особенно с этим господином.
– Ваша супруга ждала гостей вчера вечером или сегодня утром? – спросил он.
Промокнув глаза шелковым дамским платочком, наверняка – сердечный подарок, Тихомиров издал мучительный вздох.
– Могу повторить: моя жена – тяжело больной человек…
– Чем она страдает?
– А разве не видите, со всей вашей хваленой проницательностью? – вскрикнул профессор.
Ванзаров видел. Но лучше бы в этом сознался допрашиваемый.
– Следует сделать вывод, что Ирина Николаевна страдает от пьянства. Тяжелого пьянства. Почему не помогли ей?
Как перед клятвой, Тихомиров положил руку туда, где под пиджаком у него было сердце. Или что-то вроде того.
– Сделал все, что возможно… Пять или шесть сеансов гипноза – и все без толку…
Спрашивать: «А почему не обратились к другим гипнотистам, да хоть к Токарскому?» – не имело смысла. Что же за гений психиатрии, который не может вылечить свою жену от запоя? Нет, такому пятну не место на безупречном облике профессора… Допрос можно было считать оконченным.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
