— И какие же чувства ты испытываешь ко мне, Тонь? — снова перекрыл ей путь Денис.
— Достаточно сильные, чтобы отменить свадьбу, — не хотела признаваться Тоня в любви сейчас, когда не уверена была в их будущем. — Решай, Денис. Можешь удержать меня сейчас, и клянусь, я найду способ убежать от тебя. Либо можешь принять тот факт, что со мной нужно считаться, и дать все сделать по-своему.
— Три дня, — зло выдохнул ей в губы.
— У тебя три дня, Тоня, и если не вернешься ко мне, я сам приду за тобой, — пообещал он, снова коснувшись ее губ в легком, едва уловимом поцелуе. — Не подведи моего доверия, и не заставляй меня пожалеть об этом.
Глава 28«Не заставляй меня пожалеть об этом», — крутилось в голове Тони, пока она стояла в кабинете, и выслушивала нотации от Олега. — «Да я, блин, и сама уже пожалела, что приехала», — хмурилась та, не пытаясь вставить и слова.
— Ты вообще о своих поступках задумываться способна? — отчитывал ее Олег. Его голос был ледяным, кулаки сжаты, и казалось, мужчина неимоверным усилием заставлял оставаться себя на месте.
— В чем проблема? — вздохнула Тоша. — Ну ушла я пораньше с мероприятия, и что?
— И что?! — повысил голос отчим. — Ты не просто ушла с мероприятия, ты посмела целоваться с другим, на глазах у Антона и сотни гостей, которым он был представлен как твой жених, и смеешь говорить «И что»?
— Антон видел? — замера от удивления Тоня.
— И твой поцелуй, и средний палец твоего мальчишки, — выругался Олег. — Я привык, что ты снова и снова позоришь нас с Ириной, но не ожидал, что ты опустишься до такой низости, что решишь опозорить и собственного жениха.
— Какой средний палец, Олег? О чем ты говоришь? — напряглась Тоня, которая до этого была уверена, что их общение с Денисом осталось никем не замеченным.
— Тот, что показал твой Демин, пока целовал тебя, — рявкнул отчим, все же поднявшись с кресла. — Хочешь сказать, что не знала?
Денис показал им фак? Не смог устроить драку, и вместо этого отыгрался таким способом? Вывел ее из-за колоны, на всеобщее обозрение? Тоня не знала, плакать ей, или смеяться.
«Вот же баран ревнивый, снова все по-своему сделал», — покачала она головой, продолжая слушать Олега краем уха. Тот, как обычно, старался сообщить ей, насколько недостойное у нее поведение, намекал о неспособности думать головой, а не тем, что находилось между ног, и выражал глубокое разочарование тем, что Тоня не способна стать достойным членом семьи, сколько бы шансов ей не давалось. А она стояла, слушала, и смотрела на маму, которая сидела, поджав губы, и смотрела на нее с глубочайшим разочарованием.
— Что, мам, и ты так думаешь? — чуть склонила голову Тоня.
— Знаешь, милая, если ты хотела унизить нашу семью, то у тебя получилось, — устало вздохнула Ирина. — Ты помнишь, что у тебя скоро свадьба? Как думаешь, что о нас будут говорить, если эта ситуация всплывет?
- Серьезно, мам? Что о нас будут говорить? — усмехнулась Тоня. — А мои чувства тебя вообще не интересуют? Может, я люблю его?
— О любви тебе следовало думать прежде, чем соглашаться на свадьбу, — холодно бросил Олег. — И если сейчас, ты посмеешь отменить ее, и опозорить нас еще больше, то раз и навсегда будешь вычеркнута из семьи, поняла меня?
— Тише, дорогой, — коснулась его руки Ирина. — Тоня просто запуталась. Она не будет отменять свадьбу, правда, милая? — настороженно улыбнулась Ирина.
— А что если отменю? — заметила, как дрогнул ее голос Тоня. — Что, если я решила вернуться к Денису? Что тогда, мама? Ты тоже вычеркнешь меня из своей жизни? — ее глаза жгло, словно в них песка насыпали, но Тоня старалась не показывать этого. Стоя с болезненно прямой спиной, девушка смотрела на мать, и чувствовала как разбивалось ее сердце.
Потому что ответ был очевиден. И он ей совсем не нравился.
— Ясно, — судорожно выдохнула Тоня, отступая на шаг. — Я поняла, — замерла у двери, в надежде, что Ирина остановит ее, но та не двинулась с места, и Тоня пулей вылетела из кабинета. Проигнорировала встретившегося на пути Генри, и заперлась в собственной комнате.
«Эй», — постарался утешить ее Голос. — «Все хорошо. Мы знали, что так будет»
— Да, знали, — уговаривала себя не плакать Тоня.
«Не свадьба, так Олег нашел бы другой повод от тебя избавиться», — очень хотелось Голосу обнять хозяйку.
— Нашел бы, — механически повторила Тоня, сжимая переносицу и глубоко дыша.
«Денис этого стоит», — постарался он ее развеселить.
— Надеюсь, что стоит, — вздохнула Тоня, опускаясь на кровать. Немного посидела, и снова поднялась, зашагав по комнате. А затем схватила наушники, телефон, и вышла из дома, в котором задыхалась.
Мама отказалась от нее. На самом деле отказалась. Тоня шла по тропинке, переключая задорные мотивы один за другим, и никак не могла выбросить эту мысль из головы. Она, черт возьми, отказалась от родной дочери. Наплевала на ее чувства, и снова присоединилась к отчиму.
— А-а-а, — вдруг закричала Тоня, не в силах делать вид, что могла легко справиться с этим. Потому что она не могла. Не после того, как так отчаянно цеплялась за надежду, что у них все наладится. Слезы потекли из глаз, и девушка опустилась на траву, наконец, позволив себе расплакаться.
Громко и совсем некрасиво, не понимая, почему оказалась настолько незначимой для человека, в котором нуждалась с самого детства. Всхлипывая и глубоко дыша, Тоня то сжимала зубы, стараясь успокоиться, то снова срывалась в слезы.
— Кто тебя обидел?
От раздавшегося над головой голоса, Тоня вздрогнула, и, утерев слезы, с недоверием посмотрела на Генри. Тот присел на корточки, и сжал ее руки.
— Что… что ты делаешь здесь? — испугалась та, что у нее начались галлюцинации на нервной почве. — Как ты меня нашел?
— Увидел, что ты выскочила из дома, и решил тебя проведать, — лукаво подмигнул Генри. Заметил, что Тоня снова начала плакать, и, вздохнув, опустился на землю, перетащив ее себе на колени. — Ну же, Фрост, ты чего нюни распустила? — погладил ее по голове.
— Захотела, и распустила, — нервно рассмеялась Тоня, прижавшись к его груди, и позволяя продолжать свою легкую, успокаивающую ласку.
— Это как-то связано с твоим побегом с приема?
— Серьезно, Генри? Решил воспользоваться моим состоянием, и выведать компрометирующие подробности? — изогнула бровь Тоня, хоть Генри этого и не видел.
