Яна лежала, закрыв глаза, и мечтала только об одном: чтобы этого разговора не было. Слишком больно ей было от того, что могло бы последовать за ним. Чертов герцог не выходил у нее из головы ни днем, ни ночью. Пусть все останется так как есть, молила она Бога, которого ненавидела. Ей было все эти месяцы слишком хорошо, и она понимала, что рано или поздно придется за это платить. Альберт уже несколько раз пытался признаться ей в любви, но она каждый раз останавливала его. Сердце трепетало как беспомощная птичка в руках, а разум кричал — нельзя. Ты не можешь принести ему счастье, ты не можешь дать ему то, что ему нужно! Яна понимала, единственный выход — это оттолкнуть Альберта, вернуть их отношения к таким, какими они были в самом начале, когда она видела в нем лишь врага, а он смотрел на нее с презрением и ненавистью в глазах. Но она не могла заставить себя. Права была Веста, ох, как же она была права.
Единственный выход из создавшейся ситуации был максимально погрузиться в работу, что Яна и делала все это время с невероятным рвением.
***
В особняке Верховного мага.
В маленьких стеклянных шариках отражалось пламя свечи, рядом с которой они лежали. Эрберден отбросил последний из них в общую кучу.
— Ничего не понимаю, — он устало откинулся на спинку кресла, — ни капли магии. Что это такое?
Верховный чувствовал себя окончательно запутавшимся. После первого их экстренного собрания странности продолжались, хоть и не с такой интенсивностью как в первые три дня. При этом ни разу, ни с одним членом совета не было повторения. Найти аналоги в истории не удалось, найти хоть какие-нибудь следы или зацепки тоже не удалось. Его коллеги теряли выдержку, и ему казалось, что они начали потихоньку сходить с ума. Три дня назад Вулко закрылся в своем особняке и наотрез отказался присутствовать на ежедневных заседаниях. Он вообще перестал выходить из дома и общаться хоть с кем-либо. Эдвиг шарахался от любого ребенка или женщины, включая собственных жену и детей. У остальных дрожали руки, а у Людмера после того, как он проснулся в постели, полной мертвых крыс, начался нервный тик. Дошло до того, что кто-то уже предложил просить помощи у короля. Сделано это предложение было настолько тихо, что Эрберден даже не успел понять, кто это сказал. Последнее было неудивительно, ведь все отлично знали о молчаливой войне между королем и Верховным, да и операцию по отбору источника у герцога Сандра планировали всем составом.
Эрберден с трудом встал и пошел к окну, тело болело неимоверно. Впрочем, последнее было неудивительно, ведь он был уже далеко немолод, и сегодняшнее падение, когда он, вставая с постели, поскользнулся на рассыпанных стеклянных шариках на полу, не могло пройти бесследно.
Все это время Эрберден метался между двух версий: либо кто-то их планомерно доводит до сумасшествия, либо действительно все последние события являются результатом действия каких-то потусторонних или магических сил. Если верно последнее, то непонятно, почему эти силы действуют таким странным образом. Хотя…
Внезапная догадка как вспышка пронзила мозг Верховного. А не происходит ли что-то подобное и с королем? Иначе как объяснить его странное желание построить храм, в котором якобы будет находиться источник в практически открытом доступе. Когда Верховному доставили копии документов относительно создания храма, он решил, что король сошел с ума. Ни один здравомыслящий маг не будет допускать к источнику посторонних людей и уж тем более выставлять его на всеобщее обозрение. Пренебрежительное отношение монарха к магии было прекрасно известно, но уж Сандр-то точно подобного не допустил бы. А в силе его влияния на короля никто не сомневался. Да и сам король не настолько глуп. Еще больше Верховному магу было непонятно, зачем предполагался доступ к источнику простых людей.
С позиции обычной логики действия короля казались не разумными, но что, если королю удалось узнать что-то, чего не знал сам маг? Если с королем происходили схожие события, и он смог понять, что происходит?
Верховный кинулся к столу и поспешил достать письменные принадлежности. Сейчас король скорее всего уже покинул свою летнюю резиденцию и направляется к столице, ведь через четыре дня он должен присутствовать на завершающем дне праздника Урожая, который длится три дня и начнется завтра. Но чем раньше Эрберден сможет получить интересующую его информацию, тем лучше. Окунув перо в чернила, он быстро начал писать письмо.
***
Там же.
Женский, мягкий голос манил Эрбердена звонкими переливами смеха, он дразнил и соблазнял. Магу казалось, что самая прекрасная нимфа пришла к нему, еще чуть-чуть, и он поймает прелестницу, затащит в свою спальню и… «Я призываю тебя!» — раздалось громовое над его головой. Резко подскочив на своей постели, оглянувшись вокруг, Эрберден метнулся к окну. На поляне стояла, словно застыв, мужская фигура в странном одеянии, напоминающем длинный плащ, с головой, покрытой не привычным капюшоном, а чем-то похожим на платок, но закрывающим, кроме головы, еще и лицо, оставляя лишь узкую прорезь глаз. Несмотря на расстояние, Эрберден четко видел, что человек смотрел прямо на него. Поманив Верховного мага рукой в черной перчатке, он медленно развернулся и направился к выходу из сада.
Утром, на очередном заседании совета магов, ставшим с недавних пор обязательным, Эрберден не поверил своим ушам. Таинственный незнакомец побывал в гостях у каждого. Впервые странные события, начавшиеся десять дней назад, приняли новый оборот.
Глава 30. Явление
У входа в главный храм.
Праздник Урожая был в разгаре. После торжественной речи по окончанию религиозного шествия Верховный маг решил не уходить сразу, а немного прогуляться. Последние дни дались ему тяжело, и Эрберден решил, что ничего страшного не случится, если он позволит себе немного расслабиться. Странные происшествия происходили только в особняке, когда он оставался один, поэтому домой маг не спешил. На празднике много людей и развлечений, начиная от посетившего столицу как раз по такому случаю Большого бродячего цирка Айро, который как обычно раскинулся на главной площади перед дворцом, и заканчивая небольшими представлениями во множествах таверн, а то и просто посреди улицы. Дети и некоторые взрослые весело бегали в масках помощников богини плодородия, вокруг было шумно, ярко и царило небывалое веселье.
Направляясь по украшенной и ярко освещенной улице от главного храма к центральной площади, Верховный маг окончательно расслабился. Все-таки сегодня началось празднование одного из самых главных праздников в году, и его атмосфера не могла не растопить даже самое напряженное сердце.
— Дяденька, дяденька, — Эрберден почувствовал, как кто-то тянет его за подол мантии. Оглянувшись, он увидел девочку лет шести в маске. — Она призывает вас. Почему вы ее не слышите?
Эрберден замер от неожиданности, а когда попытался поймать девчонку, той уже и след простыл. Тряхнув головой, словно сбрасывая наваждение, он собрался идти дальше, но тут его окликнула по имени из толпы какая-то женщина. Точнее, Эрберден услышал только голос, а самой женщины не видел. Стоило ему повернуться, как голос позвал его с другой стороны. Верховный маг метнулся в другую сторону и только тут заметил, что людей вокруг нет, а улица окутана плотным туманом. И в том, что в тумане кто-то есть, Эрберден не сомневался.
