Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Слава богу, западные производители считают, что любойпокупатель идиот, поэтому помещают на упаковках картинки. Зеленый спрейукрашало изображение пирога, стоящего на столе, красный имел другуюиллюстрацию: молодая девушка с неправдоподобно тонкой талией, в цветастомфартуке и перчатках держит в правой руке баллончик с обильно лезущей из негобелой пеной. В ее левой длани зажата лопаточка, похожая на мастерок.
— Сливки здесь, — радостно сказал я и потряскрасный баллончик.
Впрочем, вполне вероятно, что и в зеленом — калорийныймолочный продукт, но, учитывая тот факт, что нарисован только пирог… Бог знает,что там на самом деле: сахарная пудра, дрожжи, корица… А на красном четко виднабелая горка пены.
— Ах, Ваня, — всплеснула руками Лика, — вытакой умный, такой образованный!
Я улыбнулся. Девица не так уж дурна собой, тощевата малость,но мне никогда не нравились толстухи.
— Давайте разложим ягоды, — блестела глазамиАнжелика, — потом напшикаем сливок, а сверху украсим веточкой мяты. Там, вхолодильнике, есть пучок, я только что видела.
Спустя десять минут «икебана» была готова. Лика последнийраз прижалась ко мне и прошептала:
— Положу тебе в карман свою визитку, позвони, непожалеешь!
Я сделал вид, что не услышал заявления, и выскочил в коридорс такой скоростью, словно за мной гнались Али-баба и сорок разбойников.
Лет десять назад — у меня еще тогда не было машины — яувидел в метро прехорошенькую девочку, просто куколку: облако кудрявых волос инаивно распахнутые небесно-голубые очи.
Я никогда не знакомлюсь на улице, но тут не выдержал,подошел и задал традиционный вопрос:
— Девушка, что вы делаете сегодня вечером?
Нимфа обозрела меня, открыла прелестный ротик и хриплым,совсем не нежным голоском сообщила:
— Все!
Честно говоря, я стушевался, а девица хихикнула и уточнила:
— За золотую цепочку даже больше…
Пронесясь по коридору, я влетел в гостиную.
— Боже, как долго! — возмутилась Николетта. —Чем вы там занимались?
— Целовались, — заржал Антон, — обнимались устола, ха-ха-ха!
Интересно, было бы ему так весело, узнай он, как откровенноприставала ко мне Анжелика?
— Мне вот эту, — заявил Антон и, схватив миску ссамым большим количеством сливок, моментально сунул в жадный рот ложку.
— Вкусно? — спросила Николетта.
Антоша выпучил глаза и промычал:
— М-м-м.
— Так здорово, что язык проглотил? — усмехнулся яи сел в кресло.
Маменька решила кокетничать и, закатив глаза, сказала:
— О… так хочется клубники, но я вчера встала на весы ипоняла: кошмар, ужас, катастрофа. Антоша, ты почему не ешь?
Двоюродный братец молча сидел на диване. «Небось подавилсяот жадности», — подумал я, но через мгновение сообразил, что с Антономтворится неладное.
На лбу братца выступила испарина, глаза почти выкатились изорбит.
— Тебе плохо? — испугался я.
— М-м-м, — простонал Антон.
Маменька кинулась к любимцу:
— Дорогой, скажи скорей, где болит?
По-прежнему молча, Антон делал какие-то странные движенияруками, он то разводил их в разные стороны, то сводил вместе.
— Послушай, — рассердился я, — хватитидиотничать, немедленно объясни, в чем дело?
— Да, Тошенька, скажи скорей, дружочек, —засюсюкала маменька.
Антон перестал изображать ветряную мельницу. Он ткнулпальцем сначала в меня, а потом в остатки клубники со сливками, по его краснымщекам неожиданно потекли слезы.
— Так, — голосом, не предвещающим ничего хорошего,процедила маменька, поворачиваясь ко мне, — ты опять за свое!
— Я?! Что я сделал?
— Снова подсунул Антоше вместо сахара соль, — оназатопала ногами, — ты сто раз проделывал с ним такие штуки!
Правильно, а сверхумный Антон каждый раз попадался на одну иту же уловку. Кстати, когда он решил отомстить мне той же монетой и во времяочередного воскресного сборища любезно подал солонку, я, смущенный егоприветливостью, сначала осторожно попробовал белую пыль и, сообразив, чтопередо мной сода, мигом вывернул всю емкость в суп негоднику. Только все этопроисходило более трех десятилетий назад.
— Николетта, мне же не семь лет, чтобы веселитьсяподобным образом, — возмутился я.
— Ну не знаю, — скривилась маменька, —видишь, он молчит и ясно дает понять: сливки невкусные.
Я обозлился:
— Нормальный продукт, попробуй сама.
— Ладно, — неожиданно прищуриласьНиколетта, — сейчас съем ложечку, только из креманки Антоши! И если тамокажется соль… Имей в виду, Вава, накажу тебя.
Я пожал плечами: ну не смешно ли! Николетта собраласьпоставить сына в угол. Маменька схватила ложку, зачерпнула белую пену,подергала носиком и заявила:
— Запах чисто химический, не похоже на натуральныйпродукт, и консистенция странная, очень вязкая, как пластилин!
Я промолчал. Какой же наивной надо быть, чтобы ожидать отсливок из баллончика аромата, вкуса и качества подлинного молочного лакомства.
Николетта открыла накрашенный ротик, сунула в него ложечку иуставилась на меня.
— Ну что? — поинтересовался я. — Убедилась?Никакой соли или соды!
— М-м-м, — простонала маменька.
— М-м-м, — подхватил Антон.
— Ой, — заверещала, входя в комнату Лика. —Что это с ними, а?
— Не знаю, — совершенно искренне ответил я, —съели клубнику и завыли.
— Да? — изумилась Лика. — А я попробовалаягоды, когда мыла, и ничего.
Внезапно Антон вскочил и выбежал из комнаты.
— Куда он? — вопрошала Лика.
— Может, его тошнит? — предположил я.
В то же мгновение Николетта рухнула на диван и забила ногамипо ковру.
— Тебе плохо? — всполошился я.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
