Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Подбежал кривоносый Мандрыка.
— Сбежал краснюк! Веревку чем-то перерезал! Мирона по руке полоснул, дунул к стене, влез на дерево, и сиганул!
— Так догоняйте его, болваны!
Укатился Персиковый мальчик, с удовлетворением подумал Маса. Поминай как звали. В темноте вы его не сыщете.
А Семёнов горько произнес:
— Вон оно как, Егор. Веришь людям, братьями зовешь, а они — нож в спину. Врагу моему сбежать дали.
— Всякий может совершить ошибку.
— Тут не ошибка. — Атаман насупил брови. — Кто-то из моих ему помог. Краснюка обыскали, прежде чем связать. Ножика у него не было. После кто-то сунул. Это что значит? Агент у меня советский. Вот и гадай теперь, который? Ведь с каждым пуд соли съел, сто раз под пулями был. — Он тяжело вздохнул. — И ведь знаю, чем иуду красные купили. Не тридцатью сребрениками, нет. Тухнут казаки от жизни на чужбине. Домой хотят. Поманили, пообещали... Эх, я и сам иногда думаю: кабы можно было... — Закручинился, махнул рукой. — Никому верить нельзя. Доберутся до меня красные, достанут — не так, так этак. Пойдем, Егор, посидим вдвоем, выпьем. Никого из своих сейчас видеть не хочу. — Повернулся к мрачно слушавшему Масе. — Ладно, Кацура, не вешай нос. И я не буду. Семёнова так просто не возьмешь. Знаешь чего? У меня вечером всегда банька натоплена. Любишь русскую баньку? Казаки поставили. Хорошо попариться, да спиртом проложить — лучшее лекарство от туги-печали. Идем, мил человек, душа просит!
Русскую баню Маса не любил, от нее вся энергия Ки впустую через поры выходит. Японская баня, в бочке, куда как лучше. Но у атамана Семёнова влажно блестели глаза, и отказаться было нельзя. Русский человек сильно обижается, если у него душа чего-то просит, а ты не хочешь поддержать.
* * *
Они сидели голые в чадном дощатом закутке, оба плотно сбитые, круглолицые, короткошеие, только один в полтора раза крупнее другого. Атаман пил спирт, но не пьянел. Маса потягивал квас, который в России терпеть не мог, а сейчас от ностальгии прямо в носу щипало.
Разговор шел задушевный.
— Вот за что я вашу нацию люблю — нету в вас двурушничества, — вздыхал атаман. — У нас говорят, что японцы коварные, а подлей своего брата русака никто не предаст. Главное, будет тебе в глаза смотреть, в уста лобызать, Христом-Богом и Святой Русью клясться, а после продаст с потрохами, притом задешево.
Маса заступался. Просто у русских-де слова мало что значат. Привыкли от несвободы и опаски думать одно, а вслух говорить другое. Отсюда и присказки. «Соврешь — не помрешь», «Царю присягай, а себе помогай». В России человека надо судить не по словам, а по поступкам. Они не обманут. И если встретится хороший человек, то будет он чистое золото, потому что в трудной стране быть хорошим очень трудно.
— Э, да у тебя квас кончился, — поднялся с полка Семёнов. — Пойду еще налью.
— Не хватало еще, чтобы такой человек мне квас носил! Я сам!
— Чудак ты, мне это в радость, — насильно усадил его атаман.
Вышел.
Уйду и больше сюда не вернусь, пообещал себе Маса. А Омфале скажу что не гожусь в воры, что пошел не в отца. И вдруг стукнуло: а может, и в отца! Одно из трех правил Китодо позволяет красть только у плохих людей. Семёнов, конечно, не ангел, но безусловно человек неплохой. Тацумаса у такого воровать бы не стал.
...Однако что-то долгонько неплохой человек ходил за квасом. Маса уже хотел выглянуть наружу, но дверь открылась сама, и вошел не атаман, а двое казаков — Мандрыка с бурятом Михайловым.
Ни слова не говоря, они сноровисто заломили Масе руки и выволокли его, голого, в предбанник.
Там на скамье сидел полностью одетый Семёнов. Хмуро вертел в руках что-то черное, матово поблескивающее. Маса узнал свой «браунинг».
— Тут вот какая штука, — сказал атаман, подняв глаза. — Я своих казаков знаю, среди них предателей нету. Никто краснюку не помог бы. Только кто-нибудь чужой. А чужих кроме тебя никого не было. О чем вы там на самом деле по-японски толковали?
Ни добродушия, ни веселости грубое лицо сейчас не выражало. Маленькие глазки смотрели холодно, грозно.
— Я тебя в баню повел, чтобы одежду твою пощупать. Нашел интересное. В кармане «браунинг» — а честный японец с пистолетом ходить не станет. В брючине изнутри пришит чехол для бритвы. Это ее ты большевичку подсунул?
Маса молчал. Казаки держали его так, что не шелохнешься.
— Сдается мне, Егор, или как там тебя, что ты советский агент. И операцию вы провернули не чтоб меня взять, а чтоб тебя ко мне пристроить. Ловко придумали! Семёнов под контролем еще лучше, чем похищенный. Но меня перехитрить у вас хитрилка коротка. Сейчас ты мне всё расскажешь.
Усы шевельнулись в недоброй улыбке.
— Не сразу, конечно. Мужик ты крепкий, тертый. Поерепенишься. Но Мандрыка умеет язык развязывать. Сначала он с тебя немножко кожу посдирает. Потом сольцой присыплет. Польет солонину спиртиком. И это только закуска. Приятеля своего от этого угощения ты избавил, так сам его отведаешь. Тут ведь что хорошо? Переводчик нам не понадобится.
Не белый рыцарь. Все-таки кровожадное чудовище, подумал Маса. И никакой он не медведь. Сибирский тигр на мягких когтистых лапах.
Это было чудесно, просто замечательно! Семёнов плохой человек. Кодекс великого Тацумасы нарушен не будет.
— Плохо ты порылся в моей одежде, Григорий Михайлович, — сказал Маса. — Главного не нашел. Под лацкан загляни. Под левый. И вели-ка своим людям убрать лапы. Если не хочешь поссориться с японской тайной полицией. Мое настоящее имя Масахиро Сибата, я приставлен к тебе для негласного наблюдения и твоей же дополнительной охраны. Сам видел — одной якудзы недостаточно. А работаю я с заместителем начальника Иностранного отдела Токко майором Бабой. Знаешь такого?
— Знаю, как не знать. — Атаман взял пиджак, внимательно рассмотрел жетон. — Но коли ты вправду из Токко, зачем ты помог красному агенту сбежать?
— Потому что это мой старинный приятель. Еще по прежней жизни. Я не всегда работал на Токко, а он не всегда служил красным. Я не ждал его тут встретить. Подумай сам: если б мы с ним с самого начала были заодно, почему же я не помог ему еще на мосту? Я рассмотрел его лицо только в подвале.
Всё это было правдой или почти правдой, но Маса не ждал, что Семёнов поверит. Пускай. Беспокоиться не о чем. Все сомнения касательно того, кто такой Масахиро Сибата, разрешит один телефонный звонок майору.
Однако атаман удивил.
— Это такая небылица, что я тебе верю, — усмехнулся он. — В жизни всякое бывает. У меня до войны в полку приятель был, такой же хорунжий, как я. В Гражданскую у красных дивизией командовал. Попался бы ко мне в плен, я б ему по старой дружбе тоже сбежать дал. Отпустите его, хлопцы.
Казаки отошли. Маса подвигал руками, чтобы скорей восстановилось кровообращение. Ждал, что будет дальше.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
