— Все, — Крэг повернул ручку смесителя, и мы остались почти в полной тишине, только пару капель ещё скатились нам под ноги.
Я согнула левую ногу в колене, чтобы раздавить их, но она так дрожала, что мне пришлось снова ловить равновесие.
— Извини, Суши, я не должен был тебя торопить.
— Сейчас лучше снова поторопись. Поторопись… — выдохнула я горячий пар в его такое же красное, как, наверное, и мое лицо. — Одеться…
Мы одевались быстро, но долго сушили волосы — мне. Весь мой остальной марафет свелся к помаде, все той же светлой, с которой я работала переводчицей. На остальную красоту не осталось даже секунды — к тому же, Крэг заявил, что без косметики я нравлюсь ему даже больше. Угу, я помню комментарий про отсутствие одежды. Но сейчас я была более чем одета — даже слишком тепло, но я боялась вспотеть от волнения и явить деловому брату темные подмышки светлой футболки.
Плечи мне оттягивал пустой рюкзак и страх, поэтому я плыла рядом с Крэгом величественной походкой павы. Новенькие подошвы так и отскакивали от натертого пола аэропорта. Мои пальцы лежали в сухой теплой мужской ладони, но этого оказалось мало, чтобы растопить сковавший меня лед страха. А чего я боюсь? Меня же не с родителями знакомят… Хотя брат — это намного хуже… Мне бы не скривиться при виде его… в улыбке.
— Расслабься, — шепнул мне Крэг, а я чуть не попросила его поделиться таблеткой, которую он заглотил после чистки зубов и до еды…
Мы еще не обедали. Было некогда — хотя могли хотя бы купить шоколадку, когда просили упаковать плюшевых муми-троллей и оленью шкуру для мамы. Игрушки — для племянника, хотя нафига козе… Младенцу — белый бегемотик. Хотя если это таблетка для новоиспеченного дядечки — можно накупить игрушек целый вагон и маленькую тележку.
Я вдохнула и выдохнула, а потом замедлила шаг, чтобы не бежать впереди Крэга. Хотя увидела Тони первой — за крайним столиком, с которого открывался прекрасный вид на самолеты. Он тоже узнал — брата, и поднялся. Шаг, два, три — длинная дорога к гильотине, и я склонила голову перед Энтони Макдевиттом, чтобы не сесть мимо стула: коленки так тряслись, что я решила не дожидаться, когда закончатся братские объятия. Знакомиться можно и сидя — не королевский прием все же. Хотя Энтони выглядел по-королевски: как и его брат по приезде в Пулково. Явно костюм от одного портного. Только у делового брата на запястье часы — должно быть, для статуса, потому что кто в наше время пользуется часами по назначению? А мне хотелось спросить, когда его пригласят на посадку? Руки у него сухие — во всяком случае правая, которую он протянул мне до начала братских объятий.
— Я боюсь неправильно произнести твоё имя… — начал Тони, но Крэг перебил его:
— А ты не бойся. Ксения — это легко. После финского все легко. Давай, бро… Мы смеяться не будем.
Тони улыбнулся и стал еще больше походить на брата — слетела напускная чопорность. Им по тридцатнику: я подглядела дату рождения, когда фотографировала паспорт Крэга.
— А есть более простой вариант?
— Кейт, — спасла я бледные щеки Тони от красноты. — Я привыкла, ничего страшного. Предчувствую, как стану коверкать финские слова…
— Не парься с финским, он тебе не понадобится в жизни, — усмехнулся Тони, и моя улыбка намертво приклеилась к губам.
Должно быть, он хотел подбодрить, но вышло зло и больно — я без намеков понимаю, что придет время расстаться с Крэгом. И очень скоро. Но я встречу последнее утро с улыбкой — я уже пообещала себе это. И самому Крэгу — что не буду плакать, что возьму из псевдоотношений только хорошие воспоминания. А они есть и будут — саксофон лежит не на дне реки, а всего лишь в камере хранения.
— Крэг, если нужен дом, то бери теткин. Он все равно пустым стоит. Сейчас позвоним соседям, попросим открыть окна. Все равно в лучшем случае завтра к обеду доберетесь до озера.
Крэг кивнул и вытащил телефон. Тони только сейчас, кажется, заметил разбитые пальцы брата. Я, впрочем, тоже про них забыла, а наверное больно было держать их под струями горячей воды так долго…
— Пустяки, — усмехнулся Крэг, но не спрятал глаза. — Сломал нос ее бывшему парню… За дело.
Тони скривил губы, но ничего не произнес и взгляда не отвел.
— Я серьезно, Тони, — тряхнул Крэг головой, очень нервно. — Но в остальном все нормально.
Губы Тони дрогнули сильнее, и взгляд полоснул меня — как огнем, я аж вздрогнула.
— Когда он в детстве лупил меня, — начал Тони тихо и без всяких эмоций. — И я бежал жаловаться на него, Крэг спрашивал у родителей, соприкасаются ли атомы друг с другом. Ответ — нет. А раз все живое состоит из атомов, даже человек, то каким образом я мог тронуть Тони? — и тут этот Тони рассмеялся и взглянул уже на брата. — Сходи позвони тетушке Ане из тихого места.
Крэг не двинулся со своего места, даже, кажется, сильнее вжал локти в стол и схватил меню.
— Я сделаю заказ сам, — отчеканил Тони. — Иди позвони.
— Она все знает.
Братья буравили друг друга взглядами.
— Крэг, пожалуйста, оставь меня с Кейт минут на десять. Не больше.
— Я же сказал, что она все знает! — процедил Крэг сквозь зубы.
— Пожалуйста.
Крэг поднялся на ноги вместе с меню и швырнул его на стол. Я сидела ни жива, ни мертва — не знала, что делать. На чью сторону встать. У меня не было никакого желания выслушивать про болезнь из уст человека, который ею воспользовался в своих личных интересах. Меня так и подмывало вскочить и крикнуть, что я не просто знаю, я все-все-все знаю… Но, наверное, Тони не должен даже заподозрить, что их секрет больше не секрет.
Я не смотрела, как Крэг уходит от нашего столика и из ресторана. Он оставался на месте, напротив меня — в другой шкуре, одно лицо. То, которое я знала — бритое до синевы. А что если Крэг не вернется? Паспорт при нем, как и ключ от камеры хранения. Да и вообще вещи ему, кажется, не нужны. А я вещь? Меня можно вот так взять и оставить — с неизвестным мужчиной, похожим на того, кого я знала. Пусть и не совсем близко — когда-то давно.
— Кейт, ты можешь дать мне адрес своей электронной почты?
Я вздрогнула от вопроса.
— Зачем?
— Я написал в полёте кое-что интересное про Крэга… Так, для твоей информированности просто.
Тони протянул мне телефон — перед глазами замаячила пустая строка для адреса получателя.
— Я все знаю про его болезнь. Крэг рассказал, — отчеканила я, не опуская глаза в текст письма.
— Я рад, что он рассказал сам. И все же введи адрес. Я хочу, чтобы это письмо было у тебя. Я буду чувствовать себя спокойно — все сделал, что надо было…
Надо было самому отвечать за свои фломастеры, вот что надо было!
Я вбила свой адрес — пусть подавится. Но он не давился, он делал заказ наконец-то подошедшей к нам официантке.
