Книга Агарта - Владимир Подгальский

Никита сидел в тесной каюте сухогруза, следующего из Ленинграда в Гамбург. Скоро судно пришвартуется в Кёнигсберге, где произойдет разгрузка. По оговоренному плану его выпустят ночью. А тем временем он анализировал свои действия за последние несколько недель.

Выпускные экзамены, которые он сдал легко, закончились в конце мая. Впрочем, курсанты прекрасно отдавали себе отчет, что настоящие экзамены примет жизнь. Никиту распределили в 1-е Управление НКГБ – внешняя разведка, которым руководил Фитин. Его заместителем остался Павел Судоплатов. Попадание в плен к немецким агентам изменило судьбу Никиты. Раньше его готовили агентом для работы в Берлине. Теперь он был засвечен абвером. Начальник контрразведки Федотов, записавший на свой счет уничтожение группы немецких агентов, настоятельно приглашал на работу к себе во 2-е Управление НКГБ.

Вот только у внешней разведки был настоящий кадровый голод. Агенты, работавшие под прикрытием в Европе, из-за недостатка связных не могли передать ценные сведения в Москву. Поэтому Никита стал изучать карты Восточной Пруссии и Кёнигсберга. Судоплатов поставил ему задачу – встретиться с Вилли Леманом и забрать у него посылку. В это время тот как раз совершал инспекцию приграничных районов.

По плану Никита должен был поселиться в лучшей гостинице Кёнигсберга, где останавливались высшие офицеры группы армий Север. До прибытия в порт оставалось несколько часов, и он вспоминал последнее напутствие Быстролетова. После реабилитации тот стал преподавать в ШОН. Огромный опыт, знания языков и обычаев жизни различных народов, которыми он щедро делился, кардинально расширили знания многих курсантов. В Кёнигсберге Никита должен был выдавать себя за австрийского студента из состоятельной семьи, сочувствующего идеям национал-социализма. Несколько месяцев Быстролетов пытался привить ему соответствующие привычки и манеры.

«Обеспечить законную видимость существования богачам довольно просто – нужно только знать, где находится материальная база, – говорил Быстролетов. – В твоем случае – земли австрийского барона, а затем оттуда наладить регулярный перевод денег по вполне законным каналам, и все принимает довольно естественный вид. Ты можешь жить в отеле, обедать в ресторане, играть в казино, ухаживать за женщинами столько времени, сколько нужно для работы. Конечно, при тщательной проверке выяснится искусственность такого основания, но вербовщик и связник – не резидент и не работник обслуживающего аппарата: тем действительно нужно солидное обоснование их постоянного пребывания на одном месте, в кругу одних и тех же знакомых и друзей. Другое дело вербовщик. Он как птица: клюнул и снова улетел. Если удалось сорвать плод – хорошо, если нет – удрал навсегда, если поймали – погиб. Уж такая специальность! Вербовщик слишком часто и много рискует, и при провале вербовки его не спасет самая солидная маскировка».

Раздался характерный стук в дверь.

– Можно выходить. Я всех убрал с палубы, – доложил старпом. Он был опытным сотрудником, уже много лет обеспечивая операции разведки. – Осторожнее на палубе. Я оставил слабое освещение.

Никита уходил без вещей, в форме матроса немецкого флота. Чемодан с багажом ждал его на конспиративной квартире в пригороде. Из припортового района удалось выбраться без труда. Достав из тайника велосипед, он по узким брусчатым улочкам отправился на конспиративную квартиру, находившуюся в уютном районе на берегу моря.

Прошло больше года после того, как закончилась Зимняя война с Финляндией. За это время Никита изучил особенности своего нового тела. И хотя он все время находился под наблюдением, его навыки, с помощью постоянных медитаций, сильно возросли. Поэтому удалось без труда обойти все патрули, коих в городе, наполненном различными войсками, было немало. Благо карта города хорошо запечатлелась у него в голове.

Хозяином конспиративной квартиры оказался владелец магазина янтаря – пятидесятилетний немец, сочувствующий идеям социализма. Его завербовали еще в 20-х, дав денег на раскрутку магазина. Целый день Никита провел у него дома, разнашивая новые туфли и подшивая брюки.

На следующий день, рано утром, хозяин подвез его на машине до вокзала, как раз к приходу берлинского поезда. Подождав, когда из вокзала начали выходить пассажиры, Никита смешался с толпой. Сев на заднее сиденье такси, он приказал ехать к отелю «Чайка». Отель, построенный в начале века архитектором Фридрихом Хайтманом, располагался в зеленой зоне элитного района старого Кёнигсберга – Амалиенау. Номер люкс, забронированный заранее, выделялся утонченной тонкостью обстановки. Прусская аристократия умела жить комфортно и со вкусом.

Утром Никита, не торопясь, привел себя в порядок и отправился на завтрак в ресторан отеля. Он пришел туда не первый. Поэтому, внимательно осмотрев пару пожилых немцев, занял место возле входа и положил на стол журнал с актрисой Марикой Рекк на обложке. Когда он доедал гренки по-мариенбадски, в ресторан вошел плотный мужчина лет под шестьдесят, в штатском костюме.

На фотографии, которую ему показал Судоплатов, гауптштурмфюрер СС Вилли Леман был моложе, а лысина только намечалась. Но это определенно был он. Мельком бросив взгляд на Никиту и журнал, он сел возле окна и заказал завтрак.

«Вот ты какой, северный олень!» Гауптштурмфюрер СС Вилли Леман, начальник отдела контрразведки на военно-промышленных предприятиях Германии, уже одиннадцать лет работал на советскую разведку и являлся самым ценным ее агентом.