Но в целом по отношению ко мне она вела себя по-прежнему, как будто и не было того разговора. И я приняла эту позицию. Алеш тоже не форсировал, хотя еще один шаг навстречу сделал. Не слишком явный, не навязчивый. Например, возвращаясь домой, не ждал, выйдет ли Марта из своей комнаты, а сам заглядывал к ней поздороваться. Больше расспрашивал о том, как прошел день, интересовался ее мнением. Она отвечала – как и раньше, коротко. Но разница была. В выражении лица, в интонациях.
Я понимала, что она хочет что-то изменить и даже пытается, но не может. Пока еще не может. Эти перемены были должны созреть.
- Слушай, а у вас есть?.. - как-то спросила я Алеша, щелкая пальцами в попытке подобрать нужное слово, потому что «zpovědník» обозначало, скорее, того, кто принимает исповедь, а не духовного отца. – Священник, с которым вы постоянно советуетесь по важным вопросам? У нас-то верующие, скорее, пойдут к нему, чем к психологу.
- Ты удивишься, но именно он мне Йиржину и посоветовал.
- Любопытно…
Впрочем, такой расклад меня как раз устраивал. Я была бы рада любой помощи, но не бесполезному присутствию посторонних людей в нашей семейной жизни. Вопреки моим опасениям, религия не вносила в нее никаких сложностей. Я в очередной раз убедилась, насколько проще и целесообразнее уважать чужие принципы, чем пытаться заставить другого человека разделять свои.
Я рассказала о произошедшем маме, и она не сразу нашлась что ответить.
- Знаешь, Анька, когда ты была в ее возрасте, да и старше, лет аж до двадцати, наверно, мне иногда казалось, что я ужасная мать, что ничему тебя не смогу научить. Ну, и все такое. Особенно когда у нас с тобой не ладилось. Ну а теперь, наверно, я могу умереть спокойно.
- Мать! – возмутилась я. – Не можешь! Я тебе не разрешаю. Куда ж я без тебя?
- Вот так, - проворчала она, пытаясь скрыть улыбку. – Помереть спокойно не дадут.
Магдалене обо всем рассказал Алеш, по телефону. На следующий день курьер привез мне букет белых роз. Без координат отправителя. Следом пришло сообщение:
«Я в тебе не ошиблась, Аничка. Поговорим об этом потом, сейчас не могу – буду плакать».
На самом деле расплакалась я. Благо Марта была в школе, Алеш в мастерской, а Рада ушла за продуктами. Почему-то почувствовала себя каким-то… Лжедмитрием. Алеш, мама, Магдалена – будто я какой-то подвиг совершила.
Я понимала, что нашла верный тон и сказала Марте именно то, что требовалось в тот момент. Но это не было обдуманным. Наитие, интуиция? Да и сомнения иногда приходили: а действительно ли это было правильным? Поэтому от их «какая ты молодец» чувствовала себя неловко.
Но все это был такой… глубокий уровень. На поверхности жизнь шла своим чередом. Алеш работал, я по-прежнему занималась с Романом, делала переводы. У Марты учеба подходила к концу, прошли всякие проверочные работы и остался только праздник со спектаклем, подготовка к которому шла на полных парах – та еще морока. Но это хоть как-то отвлекало Марту от нашей главной проблемы.
Наконец исторический день настал. Ночью Марта никак не могла уснуть, бродила то в туалет, то на кухню пить воду, и я боялась, что утром не смогу ее разбудить, но она подорвалась еще раньше нас. И волновалась так, как будто играла главную роль в премьере Национального театра.
Но спектакль и на самом деле получился отличный, пани Зузана и мамы из родительского комитета постарались на славу. Марта была Попелкой – Золушкой, Эва – феей-крестной, а вот принцем оказался вовсе не Станда, как можно было ожидать, а совершенно невзрачный лопоухий мальчишка, который без конца забывал слова.
- Могли бы и получше найти, - шепнул мне Алеш.
- Да ладно тебе, может, он… - придумать, как заступиться за неказистого принца, я не смогла, и мы глупо захихикали, как два школьника.
После спектакля, раздачи всевозможных грамот и наград и чаепития с пирогами Марта спросила, нельзя ли пригласить нескольких одноклассников вместе погулять. Мы обещали сводить ее на аттракционы, а в результате получился сумасшедший дом на выезде. Совершенно одурев, мы вместе с другими родителями загнали детей в маленький веревочный парк под присмотр инструкторов, а сами сели рядом в летнем кафе пить пиво.
Уже не в первый раз я подумала, что Марта в свои восемь лет настоящая женщина, которая знает, как себя выгодно подать. Она пригласила Эву («врага надо держать под контролем»), Йитку («ничто так не красит девушку, как страшненькая подруга»), Станду и Павла – того самого принца, которому по-всякому строила глазки, не забывая поглядывать, как на это реагирует Станда.
Алеш оказался единственным папой в цветнике мам и ухаживал за всеми. Я познакомилась с мачехой Йитки, с которой нам явно было о чем поговорить, с молчаливой беременной мамой Павла и довольно противной мамой Станды. Она мне здорово не понравилась, но я все равно старалась быть милой – мало ли что, кто знает.
На следующий день Алеш должен был отвезти Марту в Брно.
- Я буду скучать без… вас, - сказала она со вздохом, когда вечером я позвала ее собирать вещи.
- Ты же будешь с бабушкой и с Пепиком, - уговаривала я. – А если я поеду с тобой, папа останется здесь один, ему тоже будет скучно. Две недели пройдут быстро.
Марта снова вздохнула и застыла в задумчивости перед шкафом, и опять это было такое истинно женское: «шкаф ломится от нечего надеть».
- Знаешь, по дороге она со мной в первый раз разговаривала, - сказал Алеш, вернувшись. – Ну, не в первый, конечно, но всегда отвечала на мои вопросы. А сама спрашивала что-то, только если очень надо было. А тут обычный разговор: где мы едем, что за машина нас обогнала, в каком доме мы на море будем жить. Хотя чувствовалось, что это немного… через силу, что ли? Будто поставила себе задачу: надо как-то общаться.
- Алеш, это же здорово! – я обняла его. – Раньше она себе таких задач не ставила. Ты сейчас как будто зверюшку дикую приручаешь. Медленно, осторожно, только бы не спугнуть.
- Анна, мне очень стыдно, но я рад, что мы хоть немного побудем без нее, - он отодвинул меня, чтобы переодеться в домашнее, но я тут же снова прилипла к нему, едва он снял джинсы. – Не представляешь, как я устал за это время.
- Ничего тут нет стыдного, - возразила я. – Такое напряжение постоянно. Я тоже устала. И Марта. Нам всем нужно немного отдохнуть. Сил набраться, чтобы дальше идти. И я даже знаю, как мы с тобой это будем делать, - я лизнула мочку его уха. – Как же здорово, когда дома никого нет!
