Книга Плод чужого воображения - Инна Бачинская

– Христофорыч, ты правда знаешь, кто убил Дениса?

Добродеев умирал от любопытства. Гости разошлись. Полковник пошел провожать Инессу. Доктор отправился почивать. Монах и Добродеев остались на веранде одни. Над ними висела гигантская луна; мир, залитый ее голубовато-пепельным сиянием, стал двухмерным и приобрел убедительную резкость графики. Все погрузилось в сон. Деревья, птицы, лягушки…

– Знаю, Леша.

– Денис его шантажировал?

– Да.

– Ты узнал его голос?

– Я не слышал его голоса.

– Почему Денис не защищался?

– От пистолета? Как? Кроме того, он не ожидал нападения.

– Как тот попал к нему в дом?

– Я думаю, он принес деньги. Вернее, сделал вид, что принес. Денис позвал его сам. Я слышал голос Дениса, мне показалось, он был пьян. Он смеялся…

– Убийца приехал попуткой, чтобы никому не броситься в глаза… – Добродеев вдруг ахнул. – Или он был в поселке?

– Нет, он приехал из города.

– А майор знает?

– Думаю, знает. Они нашли гильзу и вытащили пулю, пистолет зарегистрирован, имя владельца в картотеке…

– Не проще ли было отдать деньги?

Монах пожал плечами.

– Значит, не проще. Я думаю, дело не в деньгах, или не только в них. Денис держал его в руках, вот что паршиво. Это ничтожество держало его в руках. Это гораздо хуже, чем какие-то деньги. Я уверен, убийство девушки Дэна Рубана и его самого висело на нем всю жизнь. Он просто устал. Он прекрасно знал, что его найдут…

– Он мог признаться! Зачем еще одно убийство?

– Мог. А дальше что? Он терял все. Могу себе представить, как он ненавидел Дениса! Почему-то я думаю, что тот был идейным вдохновителем убийства, а убийца – неудачником, оказавшимся в плохом месте в неподходящее время. Думаю, Денис помог ему избавиться от трупа… не безвозмездно, разумеется.

– А почему Денис спрятал труп в подвале? Это же просто глупо! Можно было где угодно!

– Не знаю, Леша. Боялся, что помешают или найдут, а в подвале никто не помешает и вряд ли найдут. Если бы они не бросили меня в подвал, то и не нашли бы. Так что его расчет оказался правильным. Многие тайны выходят наружу совершенно случайно, сам знаешь.

– Ты думаешь, его уже арестовали?

– Не думаю. Некого уже… скорее всего.

– В смысле?

– Леша, у человека пистолет! Три убийства и пистолет в руке. Что бы ты сделал на его месте?

Добродеев некоторое время переваривал слова Монаха, потом спросил недоверчиво:

– Ты думаешь?

– Уверен. Как поживает твой инсайд в полиции, тот, со стихами? Завтра с утречка позвони ему и спроси. Думаю, они уже в курсе. Хочешь пари?

– Неэтично как-то пари… – пробормотал Добродеев.

– Этично, неэтично… А как же око за око? Он убийца, Леша! Хотя лично у меня вызывает сочувствие. Между прочим, он мне сразу не понравился.

– Почему?

– Дубоватый тип. Но с принципами и честный. Я, как ты знаешь, не дубоватый, а вполне гибкий, и принципы у меня… гм… достаточно размыты. Относительно честный. Словом, другой. Но я на его месте поступил бы точно так. Достойный выход из тупиковой ситуации. Между прочим, я думал на другого, тот больше подходил на роль убийцы… во всяком случае визуально.

– Адвокат? – догадался Добродеев. – На упыря похож.

– Он. А когда понял, думаю, было уже поздно.

Добродеев вытащил айфон.

– Он спит, – сказал Монах. – Подожди до утра.

– Разбудим. – Добродеев набрал номер и стал слушать. – Привет, это Алексей! – закричал. – Не спишь? Тут вопрос наклюнулся по убийствам в Песках…

Монах хмыкнул. Добродеев молча слушал, потом произнес: «Понятно…» и уставился на Монаха. Тот смотрел на луну, пытаясь выстроить узнаваемую фигуру из темных пятен на лунном диске. У него получался то крокодил, то пантера в прыжке. Добродеев отложил телефон, помолчал и сказал:

– Он застрелился у себя в гараже, а перед этим позвонил майору. Вчера вечером…

Монах кивнул.

– Не понимаю, – пробормотал Добродеев после долгой паузы, – почему Денис стал шантажировать его только сейчас? Почему так долго ждал? Больше двадцати лет!

– Потому что убийца сбежал из города. Денис и думать о нем забыл, а тут вдруг такая везуха. Дело случая, Леша.

– Да уж…

* * *

…Любаша постучалась и, не дожидаясь ответа, вошла в кабинет мужа. Тот сидел за письменным столом, что-то писал. При виде жены поспешно спрятал исписанный лист в ящик стола.

– Степа, ты бы отдохнул, нельзя же так! У тебя отпуск, а ты все работаешь, совсем у них совести нет. – Она погладила мужа по голове. – Пошли спать!

– Любочка, еще немного. Посиди со мной…

Любаша присела на подлокотник его кресла, прижалась. – Может, чаю? – спросила озабоченно.

– Не хочу, спасибо.

– А ты не заболел часом? – Она положила ладонь на лоб мужа. – Температуры нет вроде…

– Все в порядке, не беспокойся.

– Степа, что с тобой? – В голосе ее звучала тревога. – Я же чувствую! Скажи, не держи в себе… Это по работе?

– Немного устал, не бери в голову. Может, и правда чайку? С лимоном!

Она вскочила.

– Сейчас!

Мужчина обхватил голову руками и замер. В поникших плечах и опущенной голове, во всей позе сквозили безнадежность и отчаяние. Он достал из ящика стола исписанный лист бумаги, письмо, пробежал глазами, потянулся за ручкой…

«Моя любимая Любочка, пишу, чтобы оправдаться, не знаю, простишь ли. Каждый день с тобой был счастье и радость, а только отплатил я тебе горем. Когда-то я убил человека. Незнакомую женщину… случайно, по неразумению, не желая того. Толкал меня под руку случайный попутчик, подлый и низкий человек. Денис.

Дядька, брат отца, перебрался из села в город, начал бизнес. Вызвал меня. Я был чужим в городе, не умел с городскими, боялся девушек. Дядька пил и без конца рассказывал, что батя лузер, сидит в навозе, а он бизнесмен. Был праздник, везде шумные компании, а я был один. У пивного ларька ко мне подошел парень, заговорил, хлопнул по плечу. Это был Денис. Мы выпили пива с водкой и дальше пошли вместе. Он задирал прохожих, дошло до драки. Я поддержал. Нас разняли. Ему разбили нос, он матерился, а я впервые почувствовал себя своим. Денис казался мне умным и сильным, с таким не пропадешь. А потом мы увидели парня и девушку… Парень ударил ее по лицу и ушел. Денис сказал, пошли, утешим. Кровь хлынула мне в голову, я уже не помнил себя. Опомнился я от его крика…