Джастин только кивнул. Конечно, она могла рассчитывать на него. Только она не поверила. Черт возьми! Почему он не пришел раньше? Почему он не заставил ее покинуть этот проклятый дом? Если бы он это сделал, ее бы не посадили в тюрьму. Еще одна ошибка. Еще один грех на его совести. Еще один проступок, который она никогда не простит.
Глава 18
Карета на предельной скорости громыхала по улицам Лондона, унося Джастина к главной лондонской тюрьме – Ньюгейтской. Дав своему кучеру указание дожидаться его, Джастин направился прямо к привратнику. Несколько минут переговоров, увесистый мешок с деньгами, упавший в благодарные руки, и его проводили на территорию тюрьмы.
– Сюда, милорд, – сказал один из стражей, высокий, похожий на скелет мужчина с гнилыми зубами. Он повел Джастина вниз по лестнице, освещаемой неровным светом лучин. Запах немытых тел, мочи, рвоты бил ему в ноздри, пронзительный и разъедающий, как кислота, становясь все более непереносимым по мере того, как он проникал в недра тюрьмы.
У подножия деревянной лестницы размещались ряды сырых и темных камер. В каждой помещалось не менее десяти узников. До него доносился женский плач. Одна из узниц выкрикивала угрозы и грязные ругательства, другая смеялась громким безумным смехом, и этот страшный, неестественный звук эхом отражался от стен. Большинство заключенных просто смотрели сквозь прутья пустыми остекленевшими глазами, которые, казалось, разучились что-либо видеть.
Джастин старался взять себя в руки. Эриел четыре долгих дня жила в этом аду, наполненном смрадом немытых тел и разлагающихся отбросов. Он отлично знал, как тюремные надзиратели обращаются с женщинами-заключенными, и отчаянно молил Бога, чтобы деньги, собранные друзьями миссис О’Грейди, обеспечили ее безопасность.
– Еще немного, чуть дальше, – сказал надзиратель, размахивая фонарем и используя его как указку. – Вон там.
Джастин заторопился и вынудил надзирателя поспешить за ним. Скелетообразный человек остановился перед густо населенной камерой и поднял фонарь. Сквозь прутья решетки Джастин сумел разглядеть, что в камере не было коек, а только сырая и грязная солома, настеленная на холодный каменный пол. Несколько женщин сидели, скорчившись и опираясь о стены. Другие спали. Эриел сидела, опираясь спиной о камень и уставившись в пространство перед собой. Ее простая черная юбка была порвана в нескольких местах, белая блузка посерела от грязи. Подол юбки задрался, и он заметил, что ноги ее были босы. Лицо ее было выпачкано в грязи, а длинная белокурая коса казалась тусклой, в волосах запутались соломинки.
Сердце Джастина сжалось. Он заставил себя вдохнуть зловонный воздух и подошел ближе.
– Эриел? – тихонько окликнул он ее, приблизив лицо к просвету между прутьями решетки. – Это Джастин. Я пришел забрать вас домой. – Она не пошевелилась. Вероятно, мыслями она была далеко от своей грязной камеры. Она даже не подала знака, что узнала и поняла его. – Эриел, вы слышите меня? – Она не откликнулась и не двинулась с места, и тогда он повернулся к надзирателю: – Откройте дверь!
Тощий человек повиновался. Тяжелый ржавый замок заскрежетал, железная дверь открылась. Джастин вошел в камеру и двинулся мимо распростертых на полу женщин, перешагивая через них. Мимо тех, кто стоял, он протискивался, расчищая себе путь плечами.
– Эй, красавчик! – выкрикнула одна из них. – Ты пришел за мной?
Несколько ее товарок зашлись от смеха, но Джастин не обращал на них внимания. Наконец Джастин добрался до Эриел и опустился рядом с ней на колени. В свете фонаря ее кожа казалась бледной, как мрамор, глаза были тусклыми и пустыми, и в горле его застрял комок.
– Эриел, дорогая, это Джастин. Вы слышите меня?
Ее веки затрепетали, она медленно повернулась и посмотрела на него.
– Джастин?..
– Я пришел забрать вас домой.
Наклонившись, он подхватил ее под коленками, поднял с пола и, прижимая к груди, понес к двери. Эриел прижалась лицом к его плечу. Он почувствовал, как она дрожит. Потом заплакала. Комок в горле мешал ему дышать. Джастин миновал железную дверь, прошел вдоль длинного ряда камер и поднялся по лестнице. Наконец он оказался вне здания, ощутил солнечный свет и вдохнул чистый воздух. Но он не останавливался ни на секунду. Он продолжал идти, пока не вышел за пределы тюремной территории, не миновал тяжелые железные ворота и не добрался до своего экипажа. Он поспешил усесться в него, держа Эриел на коленях и обнимая, чтобы ничто ее не потревожило. Лакей закрыл дверцу кареты, и она тронулась.
– Все в порядке, – сказал он нежно, отводя со щек платиновые пряди прекрасных волос Эриел. – Теперь ты в безопасности. Тебе больше нечего бояться. Теперь все будет хорошо.
Она чувствовала себя такой хрупкой и слабой. Было ясно, что все эти дни она ничего не ела, а судя по темным кругам вокруг глаз, и не спала.
Эриел издала жалобный звук, похожий на всхлипывание, и Джастин крепче прижал ее к себе. Он шептал ей на ухо слова утешения и все сильнее прижимал к себе, пока они добирались до дома. На руках он вынес ее из экипажа и внес в дом. Ноулз поспешил ему навстречу, и при виде Эриел его обычно стоически бесстрастное лицо исказилось.
– Боже милостивый!
– Приготовьте ванну и пришлите в ее спальню.
– Да, милорд.
– Ей нужно также поесть.
– Я сам за всем присмотрю.
Джастин кивнул в знак благодарности и понес Эриел наверх, в ее комнату, ту самую, где она жила прежде, и осторожно опустил на край кровати с балдахином.
– Тебе больно? – спросил он нежно.
Она закрыла глаза, потом медленно покачала головой. Она не произносила ни слова – сидела, глядя на свои руки, бессильно сложенные на коленях. Заглянув в ее усталое лицо, Джастин на мгновение поколебался, прежде чем расстегнуть пуговицы на ее грязной блузке.
– Мальчики несут ванну для тебя, – сказал он тихо. – Нам надо избавиться от этой грязной одежды.
Рука Эриел потянулась к нему. Она взяла его за руку. Ее синие глаза смотрели теперь на него.
– Сейчас я в порядке. Я могу справиться с этим сама.
– Уверена, что не ранена? Эти надзиратели… они ничего тебе не сделали?
Она с трудом сглотнула слюну.
– Нет.
Два мальчика на побегушках внесли ванну с горячей водой. Джастин подождал, пока они не поставили ее посреди комнаты. Потом поднялся, собираясь уйти.
– Я пришлю Сильви помочь тебе.
– Благодарю.
Он отправился за девушкой, до последнего времени остававшейся ее горничной, а затем стал нервно расхаживать взад и вперед возле двери ее спальни, дожидаясь, пока дверь не открылась, пропустив в холл темноволосую Сильви.
– Как она? – спросил он, лишь только дверь закрылась за девушкой.
