Остановившись в медленном пути,Смотрю, как день, играя, расцветает.Но даже здесь… чего-то не хватает…Недостает того, что не найти.
Как не найти погаснувшей звезды,Как никогда, бродя цветущей степью,Меж белых листьев и на белых стебляхМне не найти зеленые цветы…
Картину смотрели в полной тишине – без звука и шороха. Аплодировали стоя. А потом Игнатьев объявил:
– Сегодня нет исполнителей главных ролей, но один, очень важный артист, приехал. Несите сюда юное дарование. Колян Семин, который виртуозно справился с ролью жертвы взрослого произвола. И победил вчистую. Вы, конечно, в курсе, что он играл самого себя.
И Маша вынесла своего подросшего, важного и довольного малыша. Помощник режиссера притащила приготовленного огромного белого медведя.
Коля обнял его и помахал ручкой публике, как будто это не первая его премьера. Так светло и хорошо закончился показ.
Настя повернулась к выходу из зала и попала в ворох белых роз. Он был в руках Циклопа. От волнения она не сразу вспомнила, как его зовут на самом деле. Сначала ткнулась лбом в его широкое плечо, потом сказала:
– Александр Григорьевич, у меня нет слов, чтобы рассказать вам, как я вас люблю.
– Работай, Волошина, – смущенно сказал Циклоп. – В кино тебя не отпущу. Отвлеклась немножко, и хватит. Мне, кстати, очень понравилось.
Потом они пили шампанское в вестибюле, официантки разносили на тарелочках нарезанные фрукты. Светлана с глазами на мокром месте несколько раз бросалась обнимать Настю. Петя с достоинством пожал руку режиссеру, повел профессиональную беседу.
– Да, – заметил он непринужденно. – Не знаю, говорят ли в таком месте о веревке, но Татьяна Сизова сейчас работает заведующей отделом в Министерстве культуры. По информации, как раз выдает и отзывает прокатные удостоверения. С вашей картиной все, конечно, будет в порядке, поскольку это и ее картина. Но на всякий случай: мы тут кое-что пробили, поискали, порылись. По аналогии с нашей историей. В случае чего, компромат – блеск. Если что.
– Слушай, – восхитился Игнатьев. – Да тебе цены нет. Не пойдешь ко мне на ставку сексота?
– Обсуждается, – скромно ответил Петя.
Ночью Настя говорила себе, что смерти нет. Пока ты кого-то любишь, пока помнишь, плачешь, жалеешь, он не может уйти совсем. И до утра обнимала свою тяжелую, бесконечную пустоту.
Дурочка
Это оказалось невероятной удачей. Как водится у Даши, началась она с жуткой катастрофы. Ей просто нужно было повесить бра над туалетным столиком. Встретила соседку, которая знает все о том, как лучше, и та дала ей телефон супер-электрика по имени Роман. Он явился через полчаса после звонка, прошел в грязных сапогах по ее чистому красивому полу, бросил на ее кровать свой рюкзак и приступил к работе до того, как она убрала со столика свои кремы, духи и шкатулки с украшениями.
Даша убежала от звуков сверления и от зрелища погребения своих сокровищ под толстым слоем пыли и измельченного бетона.
Но любая пытка кончается.
Даша дала великому мастеру Роману две тысячные бумажки, но он медлил, и она поняла, что это сумма, недостойная его мастерства. Добавила еще пятьсот. Чувствовала себя почти счастливой, когда он ушел. Успела промыть все баночки и шкатулки на столе, как и сам стол. И тут случилась катастрофа. Свет вырубился во всей квартире.
Более того, как поняла Даша, Роман еще и повредил кабель интернета: он вдруг стал торчать обрывком из-под плинтуса. А ей материал отправлять максимум через два часа. А он вообще еще не дописан. Даша была репортером большого интернет-издания. И мобильник разрядился, а домашний, понятно, тоже не работает.
Даша выбежала во двор, медленно пошла по дорожке, с тоской вглядываясь во всех встречных мужчин. Рабочие-мигранты живут в доме на первом этаже. Но днем они редко здесь проходят. Когда увидела очень худого парня со специфическим рюкзаком за спиной и очень озабоченным смуглым лицом с чуть раскосыми черными глазами, сразу поняла: это он. Остановила его. Так сразу и сказала:
– Простите, вы наш рабочий? У меня дома катастрофа. Все накрылось: свет, интернет. Моя работа. Мне нужен спаситель, потому что все это натворил один умелый электрик.
– Хорошо, – сказал парень. – Я не ваш рабочий, но я сам по себе мастер. У меня как раз все с собой для электрики. Зовут меня Умар.
