Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
— Не цепляйтесь к словам, товарищ! — засмеялся Кац. — Так вот… О чем это я… Ах да! О красотке Аде. Выпал тебе сегодня счастливый случай. Доведется познакомиться с представителем самого знаменитого семейства в Одессе — семейства Барг!
— Барг? Никогда не слышала о таких, — удивилась Зинаида.
— Ну как же! Семейство самых знаменитых одесских ювелиров. В свое время один из них подделал знаменитые подвески Фаберже.
— Яйцо Фаберже, — снова машинально поправила Зинаида.
— Про яйцо Фаберже все и так знают, — махнул рукой доктор. — А я говорю про знаменитые бриллиантовые подвески, которые были проданы в Париже, причем так, что обнаружить подделку смогли только через пять лет после продажи, настолько искусно была сделана стеклянная копия. И что у тебя за манера цепляться к словам! — вдруг очнулся он.
— Подвески! — не отвечая на вопрос, хмыкнула Крестовская. — Прямо «Три мушкетера»! Никогда не слышала про такое.
— Темная советская девица! Что с тебя взять… — комично развел руками Кац. — А между тем это дело ох как гремело по всей империи! Такая реклама была ювелирному дому Баргов!
— И что было этому рекламщику?
— Ну как что — царская каторга на острове Сахалин. Впрочем, жилось ему там неплохо. Ювелира в своем доме поселил сам начальник тюрьмы, а Барг за это переплавлял золотые изделия и заново огранял камни, отобранные у заключенных и полученные в результате контрабанды, чем тайком промышлял этот самый тюремный начальник. Ведь хороший ювелир всегда в цене. Так что на Сахалине Барг питался исключительно белыми булками и красной икрой!
— Ничего себе каторга! Тоже хочу на такую! — улыбнулась Зинаида.
— Отбыв срок, представитель семейства вернулся в Одессу, к своим многочисленным сыновьям, — продолжал доктор.
— Понятно. И чем занимаются эти Барги сейчас?
— Ну, ювелирное дело они не оставили. Но разные представители семьи Барг и занимаются разным. Среди них есть красный командир времен гражданской войны, есть те, кто уехал в Париж, в Канаду. Есть учителя, циркачи. А сегодня к тебе придет самый младший представитель семейства, Виктор Барг. Он не нарушил семейной традиции и работает ювелиром на ювелирном заводе. А придет он затем, чтобы мы взяли на одну ночь в холодильник красотку Аду — между прочим, его двоюродную тетю. Она двоюродная сестра его матери.
— А вот с этого момента поподробнее, — заинтересовалась Зинаида.
Впрочем, ничего нового в этом не было. Тайком от всех властей можно было взять тело на сохранение в холодильник — конечно, за солидную плату. Было очень тяжело держать тело умершего человека дома, пока шла подготовка к похоронам. Особенно тяжело — в жару. Официально это было запрещено. Но по знакомству или за деньги можно было нарушить правило.
В услуге этой не было ничего страшного — наоборот, она была полезна, если в доме умершего были маленькие дети. И Зинаида всегда недоумевала, почему с такой глупостью создано запретное правило. А потому всегда шла навстречу. В этом была и обратная сторона — получалось хорошо зарабатывать.
— Причина смерти, возраст? Свидетельство о смерти есть? — деловито задавала привычные вопросы она.
— Есть. Коронарный тромбоз. Возраст 65 лет.
— Ей бы еще жить и жить, — вздохнула Зинаида. — А почему красотка Ада?
— Ах, в молодости я был в нее безумно влюблен! — воскликнул Кац. — Для меня она была самой красивой девушкой на свете. Барги мои друзья. Мы дружили с самого детства. Сейчас в Одессе остались только два брата — Леонид и Аркадий. Мать Виктора была дочерью Леонида. А красотка Ада — дочь Аркадия. Таким образом, какая-то там тетя. Я путаюсь в их родстве. Мои родители дружили с обоими братьями. Ада… Ах, Ада… Она славилась своей красотой. Она была на пять лет меня старше, а потому не воспринимала всерьез, считала щенком. Боже, как я страдал! — вздохнул искренне Кац. — Я три раза делал ей предложение. И три раза она отвечала отказом. Красотка Ада… Она вышла замуж за офицера, потом его убили. Ада вышла во второй раз — за нэпмана. Тот повесился, оставив ее с кучей долгов. Потом Ада связалась с артистом оперетты, он стал ее третьим мужем. Но он бросил ее, сбежав с молоденькой девчонкой. В общем, трижды Ада была замужем, и всегда несчастливо. Детей у нее не было. Как и у меня, — тут Кац снова вздохнул. — И я вот думаю, как по-глупому мы оба потратили свою жизнь. Может, мы как раз и были предназначены друг другу… Судьба… И вот теперь она умерла, — Борис Рафаилович печально закончил свой рассказ.
— Мне очень жаль, — Зинаида потупила глаза.
— Поэтому я и бегу, — очнулся доктор. — Не хочу видеть ее труп. Ведь надо осмотреть, нет ли разложения… Ну, ты знаешь. Я хочу сохранить в своей памяти красивую, стройную, юную Аду — в алом платье, с развевающимися на ветру черными волосами, безумно прекрасную, веселую и радующуюся жизни, когда она думала, что все у нее впереди…
— Вы прямо поэт! — улыбнулась Крестовская.
— Приходится, — вздохнул Кац. — В общем, примешь нашего ювелира и возьмешь у него деньги. Дружба дружбой, а табачок — врозь.
— Да уж как всегда! — усмехнулась Зинаида.
— А я улетел на крыльях былой любви.
— Аду поминать? — строго спросила она.
— Не будь ханжой! — воскликнул доктор. — Ада всегда любила жизнь. Веселье, вино, красивых мужчин и хороший коньяк…
— И потому в 65 лет едет к нам, — в тон ему добавила Зинаида.
— У каждого свой срок. Кто знает, когда наш пробьет, кто знает… — И на этой философской ноте Кац удалился, оставив ее наедине с формулярами.
Стемнело. В морге было удивительно тихо. С Крестовской оставались два дежурных санитара. Один — студент, который все время спал, а второй — подрабатывающий пенсионер лет 70-ти. Он был тихий, непьющий и необычайно религиозный. В комнате санитаров горел свет, и Зинаида знала, что старик сидит там и читает молитвы.
Она вышла в темный двор покурить. Курить Зина начала, устроившись на работу в морг. В первое время ее страшно мучили запахи. Чтобы притупить обоняние, она закурила свою первую папиросу, а дальше как-то пошло… Курение вошло в привычку, и Зинаида не собиралась от него отказываться. А через время запахи прекратились совсем.
На улице было ветрено. Поверх стены забора было видно, как колышутся ветки деревьев. Спичка никак не хотела зажигаться на ветру.
— Вам помочь? — Рядом с ее лицом ярко вспыхнул огонек пламени, и Зинаида увидела высокого темноволосого мужчину, который держал немецкую трофейную зажигалку, явно оставшуюся со времен Первой мировой войны.
ГЛАВА 3
Во дворе было слишком темно. По идее, двор должен был освещать уличный фонарь, но несколько дней назад кто-то разбил лампочку — буквально раздавил с «мясом», и от фонаря остался лишь металлический шест да плафон, при порывах ветра так отвратительно скрипящий в темноте.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
