По приказу Велиала слуга наполнил бокал Андраса. Тот выпил и моментально забыл о предводительнице.
Ева опустила руки. Так или иначе, задания выполнены, и судя по паузе, новых не будет. Демоны, каждый на свой лад, разглядывали ее, да так пристально, что она физически ощущала их взгляды как ощупывание. Она всем сердцем уповала на то, что зелье, чем бы оно ни являлось, основательно затуманило мозги судей, и они не раскусили обмана.
− Неплохо, − сдержанно похвалил ее Самаэль. − Мы довольны демонстрацией.
Ева несмело улыбнулась в ответ, понимая, чего стоит одобрение демона - Самаэль не притронулся к бокалу, а потому отчетливо видел все ее жалкие потуги.
− Приступим к голосованию, − предложил Самаэль.
Из темного угла вышел слуга-фурия с чашей в руках. Он ступал величественно, держа чашу перед собой, точно драгоценность. Серебряный сосуд украшали две резные ручки в форме девушек с изогнутыми назад спинами. Ближе всего к слуге сидел Андрас, и фурия протянул ему чашу. Андрас занес ладонь над чашей и что-то пробормотал себе под нос. В тот же миг дно озарилось красным свечением, хотя Ева готова была поклясться, что Андрас ничего в чашу не бросал.
Слуга направился к следующему курфюрсту – Вельзевулу. И снова чаша вспыхнула алым. Вслед за Вельзевулом сидел Самаэль. Ева ожидала увидеть привычный красный, но под рукой Самаэля вспыхнул голубой. Теперь уже два цвета, соперничая друг с другом, наполняли чашу.
Еще дважды чаша наполнилась голубым: под ладонями Асмодея и Велиала. К тому моменту, когда очередь дошла до Мамона, Ева смекнула, что красный цвет – голос против нее, голубой – за. Она напряглась в ожидании того, чью сторону примет Мамон. Хотя проиграть ей не грозило, ведь ничья это не поражение, сердце испугано билось о ребра.
Мамон подчеркнуто неторопливым движением распростер руку над чашей. Он получал удовольствие, заставляя братьев напряженно ждать его решения. Пошевелив пальцами, удобнее устраивая ладонь над чашей, он скосил глаза на братьев. Те в свою очередь, не мигая, глядели на него, напоминая игроков на скачках. Каждый сделал ставку и теперь с замиранием сердца следил за тем придет ли его лошадь первой к финишу.
Наконец, Мамон разомкнул губы и прошептал заветные слова. В ту же самую секунду чаша полыхнула голубым, закрепив победу за Евой – четыре:два в пользу предводительницы.
Глава 3. Книга Судного дня
Так или иначе, но каждый всадник прошел испытание. Пусть Ева не могла похвастаться результатами, но она была рада, что все закончилось. Она, наконец, сняла несуразное платье, избавилась от приспособлений, висящих на ней как новогодние игрушки на елке, и добралась до ванной. Последнего она хотела больше всего. Но стоило выйти из ванной в плюшевом халате с тюрбаном из полотенца на голове, как в комнату постучали.
Ева поморщилась, но деваться некуда, пришлось открыть незваному гостю. На пороге, подперев косяк плечом, стоял демон Зенита курфюрст Асмодей собственной персоной. Эх, надо было притвориться, что ее нет.
Секунду назад Еве было плевать, что на ней надето, но ситуация изменилась как только демон разврата глазами цвета спелого апельсина осмотрел ее оголенную шею, заглянул в вырез неплотно запахнутого халата и, склонив голову на бок, изучил лодыжки. Ощущение было такое, словно она вышла обнаженной на улицу.
− Добрый вечер, − Ева затянула пояс. Подобно Церберу на страже адских ворот она стояла перед дверью, мешая Асмодею войти.
− Добрый, − согласился демон. – Пустишь?
Ева замялась. С одной стороны она бы с удовольствием сказала «нет», с другой Дей пару часов назад голосовал за нее на собрании. Не хватало ей прослыть неблагодарной.
− Что-то случилось? – поинтересовалась Ева, не двигаясь с места.
− Неужели я на ночь глядя надоедал бы тебе из-за пустяка? – демон улыбнулся одной из тех улыбок, при виде которых у представительниц слабого пола подгибаются колени.
Не дождавшись приглашения, Дей нагло протиснулся в комнату. Проходя мимо, он как будто невзначай прижался к Еве. Она отскочила назад, как если бы прикосновение демона было заразно, и застыла с пылающими щеками. Как бывало ни раз, Асмодей без труда смутил ее.
− У тебя уютно, недотрога, − вспомнил демон данное им прозвище.
Дей обошел спальню: полюбовался кроватью, рассмотрел сотовый телефон на тумбе и задержался у вазы с фруктами. Взяв яблоко, он произнес:
− Самый неоднозначный фрукт во вселенной. Чего он только не повидал. Это и запретный плод – символ искушения, и источник молодости, и яблоко раздора. Любишь яблоки, недотрога?
− Не особо.
− Убежден, я бы обожал этот фрукт. Если бы, конечно, мог есть.
Демон, вернув яблоко на место, чуть ли не поклонился ему, словно яблоко − царственная особа.
− Сегодня был тяжелый день, − сказала Ева. Она все еще держала дверь открытой, поступая так из двух соображений: во-первых, в случае чего она успеет позвать на помощь, во-вторых, она как бы намекала гостю, что ему не рады. Несмотря на хорошее к ней отношение, Асмодей, прежде всего, демон, и рядом с ними не следовало забывать о безопасности.
− Не переживай, − глаза Дея сделались колючими, из оранжевых став ржавыми. Он весь подобрался. На смену развязности пришла строгость, превратив очаровательного шалопая в официального глашатая. Время забав окончилось. – Я пришел от лица совета курфюрстов, чтобы передать тебе послание, − Асмодей чеканил слова, как солдаты строевой шаг. – Совет постановил, что предводительница и всадники Судного дня готовы к выполнению своего предназначения. Завтра утром ты возьмешь книгу и узнаешь, кто хранится ключ от первой печати.
Уходя, Асмодей оглянулся на Еву.
− Удачи, недотрога, − он провел указательным пальцем по ее щеке, снова став самим собой - бесстыжим демоном разврата.
Захлопнув дверь, Ева с шумом выдохнула. Час от часу не легче. Едва она успокоилась после собрания курфюрстов, как нарисовалась новая проблема.
− Взять книгу, − повторила она вслух. А что если у нее не получится? Сумеет ли она коснуться книги Судного дня, если Тьма до сих пор ей неподвластна? Вдруг это ее убьет? Идея обмануть курфюрстов - хитрая ловушка, в которую она угодила по глупости.
Почему Мамон проголосовал за нее? Уж не из желания ли посмотреть, как она будет корчиться в муках после прикосновения к книге? Днем Ева убедила себя, что Мамона подкупил Самаэль. Тогда эта мысль выглядела здравой. Ведь демона скупости проще всего соблазнить деньгами. Но ей уже доводилось ошибаться в мотивах демонов. Причины их поступков не поддавались просчету.
Ева вытерла и расчесала влажные волосы; переоделась в пижаму с котятами; приготовила одежду на завтра и уже собралась лечь спать, когда в комнату опять постучали. На этот раз она сделала вид, что заснула и не слышит гостя.
