Ингрей бросила сандалии с сумкой на пол, надела пиджак и помогла придержать крышку, когда капитан Уйсин снял ее и прислонил к контейнеру. Пару секунд капитан разглядывал гладкую черную поверхность капсулы, затем присмотрелся к контрольной панели.
– Все вроде нормально, – сказал он.
Тут из шлюза выскочил огромный черный паук, не меньше метра ростом. В волосатой лапе он держал свернутое одеяло. Со странной, пугающей грацией он приблизился к капитану Уйсину и остановился, один из множества круглых глаз на коротких стебельках повернулся к Ингрей. Нет, это был не паук, а… что-то другое.
– Э-э-э… – опешила Ингрей. – Это… это паук?
Отчего-то по шее и спине поползли мурашки. Она не боялась пауков. Но это… существо пугало ее. Она вдруг поняла, что лапы у него странно вывернуты в суставах и глаза растут прямо из круглого тела. У существа не было ни головы, ни брюшка. И чувствовалось в нем еще что-то неправильное, только Ингрей не могла понять, что именно.
– Конечно, нет, – ответил капитан Уйсин, хмуро разглядывая капсулу. – Таких огромных пауков с двухметровыми лапами не бывает. По крайней мере, не модифицированных. Но это не паук. – Он посмотрел на нее. – Хотя похож, тут вы правы. Боитесь пауков, светлость?
Тело непаука затряслось, как желе, вытянулось и стало не круглым, а овальным, еще четыре дополнительные лапы выросли из боков и уперлись в пол отсека.
– Так лучше?
Почему-то от зрелища того, как эта тварь меняет форму, ей стало не по себе еще больше, но Ингрей не шевельнулась, хоть ее так и подмывало сбежать.
– Вообще-то нет. И пауков я совсем не боюсь. Просто оно выглядит таким… таким натуральным.
И еще каким-то неправильным и жутковатым.
– Ну да, – бесстрастно ответил капитан Уйсин, склонившись над капсулой.
Паукообразная тварь, стоявшая рядом, его нисколько не беспокоила.
– В нем много натурального. Некоторых это тревожит, и похоже, что вы из их числа, но он всего лишь биомех. Вы к нему привыкнете через пару дней, а если нет, то я постараюсь держать его подальше.
Он пробежался пальцами по контрольной панели, что-то щелкнуло, и гладкая поверхность капсулы открылась и разъехалась в стороны. Ингрей увидела обнаженного неподвижного человека, погруженного в синюю жидкость, неровно остриженные, спутанные волосы закрывали половину лица с заострившимися чертами. Человек был тощим, намного более худым, чем Палад Будраким на тех фотографиях, которые она помнила. На боку справа виднелся длинный зарубцевавшийся шрам.
Гладкая стекловидная поверхность защитной жидкости задрожала и пошла волнами, человек открыл глаза и судорожно сел, задыхаясь и кашляя, синяя жидкость потекла у него из носа и рта. Его рука непроизвольно дернулась и пребольно ударила Ингрей. Капитан Уйсин схватил обитателя капсулы за другую руку.
– Все в порядке, – сказал он спокойным, серьезным голосом.
Человек продолжал кашлять, жидкость из носа и рта отделялась от тела и стекала в нижнюю часть капсулы.
– Все в порядке. Все хорошо. Вы в порядке.
Выкашляв остатки жидкости, человек застонал дрожащим голосом.
– Первый раз? – спросил капитан и потянулся за одеялом, которое принес паукообразный биомех.
Обнаженный человек в капсуле прикрыл глаза. Несколько раз судорожно вздохнул и наконец задышал нормально.
– Все в порядке? – спросила Ингрей. Уже на бантийском, самом распространенном языке в системе Хвай, хотя она была уверена, что Палад Будраким понимает и йиирский, на котором говорил Уйсин.
Капитан расправил одеяло и укутал плечи обнаженного.
– Где я? – грубым то ли от страха, то ли от холода голосом спросило оно на бантийском.
– Мы находимся на станции Тир Сиилас, в системе Тир, – ответила Ингрей, а затем обратилась к капитану: – Оно спросило, где находится, и я сказала, что мы на Тир Сииласе.
– Как я сюда попало? – спросило на бантийском Палад. К этому времени вся синяя жидкость стекла в нижний резервуар капсулы.
– Я заплатила, чтобы вас привезли сюда, – сказала она. – Меня зовут Ингрей Аскольд.
Человек открыл глаза:
– Как?
Ингрей никогда лично не встречалась с Палад Будраким. Между ними было десять лет разницы, и оно вряд ли обращало внимание на юную приемную дочь Аскольдов, а уж тем более не знало ее детского имени. Взрослым именем ее назвали лишь за несколько месяцев до того, как Будраким отправили в «Милосердное устранение».
– Я – дочь Нетано Аскольд, – сказала Ингрей.
– Зачем дочери представителя Аскольд, – голос начал обретать силу, – понадобилось вытаскивать меня?
Ингрей старалась придумать простое объяснение и наконец решила сказать:
– Потому что вы – Палад Будраким.
Человек покачал головой и нахмурился.
– Кто?
Ингрей хотела ответить, но в этот момент из шлюза появился еще один паук-мех. Он принес большую чашку с чем-то горячим и передал ее капитану Уйсину, а потом вернулся на корабль.
– Это вам, светлость, – сказал капитан на йиирском и протянул чашку сидящему в капсуле. – Сможете удержать?
– Это вам, – повторил первый биомех тоненьким голоском по-бантийски. – Сможете удержать?
– Вы что, не Палад Будраким? – спросила Ингрей, чувствуя, как все тело немеет и в животе что-то неприятно сжимается. На ее долю сегодня выпало и так слишком много отчаяния и страха, большего она не вынесет. Координатор же сказало, что это Палад. Нет, оно сказало, что проверило оплату и содержимое и обнаружило, что они соответствуют заявке. Но ведь это одно и то же!
– Нет, – ответило сидящее в капсуле. – Я понятия не имею, кто он такой. – Оно заметило чашку, которую протягивал капитан, и взяло ее. – Спасибо.
Капитан поправил ему сползшее со спины одеяло.
– Выпейте немного, – сказал он. – Это шербет, вам полегчает.
– Выпейте его, – перевел биомех на бантийский. – Это шербет, хороший и полезный.
А что, если произошла ошибка? Человек вроде и походил на Палад Будраким. А с другой стороны, и не очень. Слишком тощее. Но Ингрей лично видела Палад лишь раз или два, да и то несколько лет тому назад.
– Значит, вы – не Палад Будраким?
– Нет. Я же уже говорило. – Оно отпило шербет и вздохнуло: – Хорошо!
Все потеряло смысл. Даже если это и было Палад и оно просто лгало ей, то какая уже разница. Она бы не смогла уговорить его полететь с ней на Хвай, и не только потому, что капитан Уйсин отказался бы взять его против воли. Весь ее план зависел от того, согласится ли Палад.
– Но вы очень похожи на Палад Будраким, – настойчиво сказала она, все еще надеясь на чудо.
– Неужели? Видимо, кто-то ошибся. – Оно сделало глоток и заглянуло ей прямо в глаза. – Значит, всем сказали, что Палад Будраким отправили в «Милосердное устранение», просто для отвода глаз? А на самом деле его оттуда вытащили?
