Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 158
Подняв голову, она нерешительно приоткрыла правый глаз и увидела Мохнокрылку, сидевшую неподалеку на пологом склоне. Совомышь пискнула и захлопала бледными крыльями, поднимая фонтанчики серой пыли, словно пыталась сбросить с себя оцепенение. Чи Хён набралась смелости и попыталась разлепить веки пульсирующего болью левого глаза, но сразу поняла, что это была ошибка. Она снова зажмурилась и пролежала неподвижно до тех пор, пока обжигающе-яркий свет не исчез вместе с тошнотой. Но в голове еще шумело эхо Изначальной Тьмы, как будто Чи Хён приложила к уху морскую ракушку.
Только убедившись, что может шевельнуться так без риска расстаться с содержимым желудка, Чи Хён снова открыла правый глаз. Мохнокрылка уже летала над головой, обеспокоенная состоянием хозяйки. Чи Хён и сама не меньше демона была встревожена этой мигренью, или что там еще случилось с левым глазом, хотя и не вполне понимала причину волнения. Краски, которые наполняли ее, не просто отличались от всего, что доводилось видеть раньше. В них было нечто дурное, словно она стала свидетелем святотатства. По-прежнему крепко зажмурив поврежденный глаз, он села прямо на снег и даже не ощутила холода.
Положение было незавидным, но могло выйти еще хуже. Мохнокрылка опомнилась, опустилась на плечо Чи Хён и уткнулась носом в мокрый от слез подбородок. Путешествие через Врата явно пошло на пользу маленькому демону, а беспокойство, которое все еще испытывала хозяйка, должно было придать сил совомыши. Уцепившись за эту мысль, Чи Хён убеждала себя, что они по-прежнему вместе, вышли из Врат живыми и здоровыми и могут бороться дальше. Они отомстят подлой императрице за смерть обоих ее отцов, а также сестер и всех остальных, казненных в Отеане. Они найдут своих друзей. Они...
Пронзительный и близкий крик заглушил низкий гул, стоявший у нее в ушах. Чи Хён прижала ладонь к левому глазу, желая убедиться, что тот по-прежнему закрыт, и оглянулась, не решаясь встать: головокружение еще не утихло... Но уже в следующий момент оказалась на ногах. Она стояла слегка покачиваясь и раскрыв рот смотрела на бежавшую к ней по склону фигуру и на то, что простиралось позади.
Чи Хён была слишком занята, когда лежала на земле и беспокоилась за больной глаз, так что лишь мельком успела взглянуть на грязный снег, прежде чем весь белый мир завертелся вокруг нее, но по этой смутно знакомой картине она решила, что вернулась назад, на заснеженные равнины Ведьмолова, к Языку Жаворонка.
Но это было другое место.
Невысокие изрезанные горы тянулись до самого горизонта, но куда больше встревожил Чи Хён облаченный в доспехи воин, уже находившийся рядом с ней. По крайней мере, она решила, что это доспехи, а не шипастая раковина. И, учитывая, что человек держал обеими руками тяжелый клеймор, не могло возникнуть сомнений, что это воин. Очень большой воин. Она потянулась к эфесу меча и чуть было не открыла левый глаз, но вовремя вспомнила главную причину, по которой его стоило держать закрытым.
Ей очень пригодилась бы повязка или пластырь на глаз, но времени на их изготовление не было. Невесть откуда взявшийся враг снова заревел, его мощные ноги прокладывали путь через сугроб, и Чи Хён приняла низкую стойку, вытаскивая парные клинки. Она не рассчитывала испытать святую сталь в бою так скоро, но что и когда в последний раз случилось именно так, как ожидала Чи Хён?
Приспособиться к окружающим условиям и извлечь из них выгоду — одно из главных правил боя. Если Чхве и пропавшая телохранительница, милая кавалересса Сасамасо, когда-либо в чем-либо соглашались, то это именно в необходимости правильно использовать особенности местности. Проблема в том, что у местности вокруг Чи Хён особенностей не больше, чем у пространства за Вратами, — покрытый снегом гладкий склон... Впрочем, нет. Когда противник преодолел последнюю разделявшую их дюжину ярдов, Чи Хён наконец поняла, что это вовсе не снег. Это пепел.
Воин набросился на Чи Хён, не замедлив бега по глубокому, до лодыжек, слою пепла. Черные пластины доспехов тускло сверкали на фоне пасмурного неба и унылого пейзажа. Шипы по большей части были обломаны, вытянутое решетчатое забрало скрывало лицо. Единственной острой деталью его вооружения был огромный, в рост самой Чи Хён, клеймор. Он пугал даже сильней, чем неразборчивый рев, сменившийся молчанием, когда воин махнул мечом в сторону Чи Хён. Клинок шел слишком высоко, чтобы через него можно было перепрыгнуть, и слишком низко, чтобы пригнуться. А если бы Чи Хён попыталась блокировать удар, ее либо отшвырнуло бы назад, либо разрезало пополам, в зависимости от того, насколько крепкими окажутся клинки. Не атака, а само совершенство.
Во всяком случае, близко к тому. Чи Хён метнулась в сторону, и хотя пепел был не таким скользким, как снег, но все же его шелковая гладкость помешала супостату упереться каблуками и повернуться следом за ней. Тяжелый клеймор просвистел в пустоте, его хозяин на мгновение потерял равновесие, и Чи Хён бросилась на воина, не дожидаясь, когда он окажется к ней лицом.
В едком облаке пепла, поднятом тяжелыми прыжками воина, было бы непросто выбрать время и место для удара, даже будь оба глаза здоровы. А с накрепко закрытым левым защищаться и контратаковать оказалось еще сложнее. Но Чи Хён не однажды доводилось сражаться почти вслепую, с залитыми кровью глазами. К тому же ей помогла Мохнокрылка. Совомышь сорвалась с плеча хозяйки как раз в тот момент, когда той нужно было увернуться от удара, пролетела перед самым лицом противника и отвлекла его, а тем временем Чи Хён подскочила и, словно ножницами, зажала клинками ногу воина.
Хоть она и ударила точно в щель между броневыми пластинами на колене, ее правая рука онемела, а меч со звоном отскочил... Но тут раздался скрежет и хруст, и левое черное лезвие рассекло броню, прикрывающую голень противника.
Нога подогнулась, и воин упал, подняв столб серой пыли. Он снова заревел и попытался встать, но черный меч Чи Хён оборвал крик. Удар получился таким удачным, что ей самой захотелось завопить от восторга. Меч в ее руке требовал новой крови, но, как только голова врага слетела с плеч, эта жажда угасла, остались только опустошенность и усталость.
Чи Хён не успела отойти и пяти шагов от Врат, еще не избавилась от звона в ушах после пребывания за ними, а уже убила кого-то, к кому вовсе не испытывала ненависти, незнакомца, чья жизнь так и осталась для нее полной загадкой. Чи Хён вытерла клинки о накидку, вложила их в ножны, смахнула золу с опустившегося на ее вытянутую руку маленького слабого демона, потом подняла отрубленную голову, чтобы взглянуть в лицо неизвестному противнику. Голова застряла в железной решетке, и пришлось вытряхивать ее из тяжелого шлема, как орех из неудачно разбитой скорлупы.
— Дикорожденный! — ахнула Чи Хён, когда голова упала в залитый кровью пепел.
Но это было не столько утверждение, сколько мольба о том, чтобы все оказалось так просто. Ей приходилось видеть немало дикорожденных, но ни в ком из них не было так много от дикого зверя и так мало от человека. Покрытая густой шерстью голова с выступающим носом, острыми зубами и спутанной гривой вместо волос скорей подошла бы волку, чем человеку. Левый глаз Чи Хён сердито задрожал под веком, словно недовольный тем, что ему не дают взглянуть на такой необычный трофей.
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 158
