Строители за час отрыли глубоченную квадратную яму, похожую на братскую могилу. Виктор Иванович все это время стоял рядом и не пропустил тот момент, когда лопаты со скрежетом заскребли по чему-то твердому. Работяги очистили дно, и глазам Телятникова предстала светло-серая, слегка припорошенная песочком, гладкая бетонная поверхность. Один из строителей зачем-то постучал по бетону лопатой, и та издала протяжный похоронный звон.
– Бункер, – изрек он и звучно высморкался в два пальца. – Нулевой цикл, можно сказать, готов. Экономия, понял?
– М-да, – сказал Телятников и, задумчиво потирая озябшие ладони, пошел за бульдозером.
Глава 2
– Вах! – воскликнул Георгий Луарсабович, остановившись на краю обширного, залитого крепким, без единой трещинки, бетоном пространства. – Готовая вертолетная площадка!
На ногах у него красовались испачканные глиной резиновые сапоги, свежий весенний ветерок трепал полы тонкого шерстяного пальто.
– Не понимаю, уважаемый, что тебя беспокоит, – обратился он к Телятникову. – Бетон крепкий, что хочешь выдержит. Строй прямо сверху, в чем проблема?
– Извините, – Телятников нервным жестом поправил на переносице очки. – Даже если бы я строил сарай, все равно поостерегся бы ставить его поверх... – он замялся, явно не зная, как назвать свою находку, – поверх этого. Неизвестно, что это такое, какой оно толщины и на какую нагрузку рассчитано. Воля ваша, Георгий Луарсабович, но я категорически против производства каких бы то ни было работ, пока мы точно не узнаем, что это такое. Если вас такая постановка вопроса не устраивает, обратитесь к другому подрядчику. Сейчас с этим проблем нет, были бы деньги.
– Вах, – повторил Гургенидзе, – какой ты горячий, батоно Виктор! Если бы мне нужен был другой подрядчик, я бы сразу к нему пошел, не стал бы тебя беспокоить. Я тебя уважаю, ты хороший специалист, другого такого днем с фонарем не найдешь...
– Днем с огнем, – негромко поправил Клыков.
– А?
– Надо говорить: днем с огнем.
– А я что говорю? Так и говорю, слушай! Ты грамотный человек, – продолжал Георгий Луарсабович, снова повернувшись к Телятникову, – ты мне объясни, чем вот это, – он топнул в бетон резиновым сапогом, – хуже песка или, к примеру, глины? Ведь твердо же!
Телятников болезненно поморщился, как человек, которого каприза ради заставляют раскладывать по полочкам очевидные вещи.
– Будь здесь песок или глина, – сказал он, – я бы точно знал, как мне проектировать фундамент, как рассчитать нагрузку. А это... Что это? Просто бетонная площадка или под ней пустота? А если это сооружение не выдержит веса будущего дома? И что, если там, – он ткнул пальцем себе под ноги, – не просто пустота, а, к примеру, склад горючего или боеприпасов?
– С ума сошел, слушай! – испугался Гургенидзе. – Какие боеприпасы?
– А что? – вместо архитектора ответил Клыков. – Очень даже запросто. Я бы сказал, легко.
– Под правительственной дачей?
– А где написано, что здесь была именно правительственная дача? Кто это сказал? Чиновник в управе? Так он сказал "кажется"... А раз "кажется", значит, точно этого никто не знает. Может, тут вообще радиоактивные отходы захоронены, а домишко сверху построили просто для отвода глаз... Хорош ты будешь, батоно Гогия, когда в темноте светиться начнешь! Зато на электричестве сэкономишь...
– Слушай, Коля, что я купил, а? – после продолжительной паузы жалобно спросил Гургенидзе.
– Оборонный объект, – ответил жестокий Клыков. Он прошел немного вперед, остановился и, наклонившись, некоторое время разглядывал свежие белые бороздки, оставленные на поверхности площадки каким-то инструментом. – Отбойный молоток? – спросил он у Телятникова.
Виктор Иванович кивнул.
– И не берет, – констатировал Клыков. – Только поверху царапает, а вглубь не лезет, отскакивает... Отличный железобетон! Умеем строить, когда очень захотим! И всегда умели. Как подумаешь, сколько этой штуке лет... Ее же еще при Сталине строили!
– Да, – неохотно согласился Гургенидзе, – тогда секреты были на каждом шагу...
– И тогда, и еще много лет после "тогда", – подхватил начальник службы безопасности. – Ты себе представляешь, что это был за секрет, если о нем даже чиновники в управе не знают? Уверен, упоминаний об этом объекте нет ни в одном архиве, иначе ты бы его так запросто не купил. Проект по каким-то причинам закрылся, люди погибли или просто сели на исторически значимые сроки, и про это место забыли... – Казалось, он размышляет вслух. – Не нравится мне эта штука, батоно Гогия. Совсем не нравится. Слушай, чем плохо в Москве? Дался тебе этот загородный дом... Что скажете, Виктор Иванович? Можно эту ерунду как-то расковырять и посмотреть, что у нее внутри?
– Без специального оборудования – вряд ли, – ответил Телятников.
– Э, что вы несете – "расковырять, специальное оборудование"? – возмутился Гургенидзе. – Головой думайте, уважаемые! Если это не просто лепешка бетона, а помещение, вход должен быть! Дверь, лестница, лифт...
– Если это не саркофаг вроде того, что на четвертом блоке, – негромко заметил Клыков.
– Тьфу на тебя, – сказал Гургенидзе. – Нельзя так шутить, Николай. Про такие вещи забывать не принято. Если окажется, что мне продали радиоактивный могильник, я от этой управы камня на камне не оставлю, и они прекрасно это знают. Хватит болтать, уважаемые. Здесь должен быть вход, и нам его надо найти.
Клыков удивленно покосился на него.
– Ты, что ли, искать собрался, батоно? А может, все-таки обратно, в Москву?
– Москва не убежит, – заявил Георгий Луарсабович. – Тебе что, совсем неинтересно? Смотри, все получается как в кино: лес, река, таинственное подземелье... А может, там сокровища?
– Мальчишка, – проворчал Клыков. – Сокровищ ему не хватает... Маленький Гогия всю жизнь мечтал найти на улице кошелек, да так сильно, что, когда вырос, нашел в лесу подземное хранилище кошельков...
Он закурил и прошелся по площадке, глядя по сторонам. Затем остановился на дальнем от Гургенидзе краю бетонного прямоугольника, долго смотрел куда-то вниз, подозвал одного из охранников и стал ему что-то объяснять, для наглядности тыча перед собой зажатой в кулаке рацией. Охранник слушал, кивая, с профессионально безразличным выражением лица, а потом шагнул с бетонной площадки и стал спускаться по пологому откосу. Оставшиеся наверху с интересом проследили за тем, как охранник мобилизовал двоих из околачивавшихся около вагончика строителей и, вооружив лопатами, куда-то их погнал. Работяги шли без особой охоты, но молча – вид охранника не располагал к пререканиям.
– Куда это они? – поинтересовался Гургенидзе у вернувшегося Клыкова.
Начальник службы безопасности подвел его к тому месту, где только что стоял сам, и, как и охраннику, указал куда-то вниз зажатой в кулаке рацией.
