Я прошел мимо шеф-повара, который дымил сигаретой без фильтра, стряхивая пепел в консервную банку. Мексиканец у плиты взглянул в мою сторону и тут же отвернулся. В кухне пахло беконом, колбасой чоризо, подгорелой яичницей и прогорклым маслом. Толкнув дверь, я вышел в заднюю часть обеденного зала. Маркус ждал меня в восьмой кабинке под неоновой рекламой пива «Бад лайт». Перед ним стояла нетронутая тарелка яичницы с ветчиной, у локтя – чашка кофе.
Он молчал, пока я не подошел ближе.
– Джек, – произнес он.
– Я думал, мы уже никогда не увидимся.
Долговязый Маркус Хейс больше всего походил на президента какой-нибудь компьютерной компании. Худой как жердь и какой-то неуклюжий. Успешные криминальные авторитеты выглядят иначе. Сегодня он был в темно-синей оксфордской рубашке и трифокальных очках с очень толстыми линзами. Зрение у него ухудшилось после шестилетнего отдыха в исправительно-трудовом лагере Снейк-Ривер в Орегоне. Его глаза, блекло-голубые, вокруг зрачков казались и вовсе бесцветными. Всего на десять лет старше меня, он производил впечатление старика. Ладони рук у него были жесткими и заскорузлыми. Обманчивая внешность – для кого угодно, только не для меня.
Это был самый жестокий человек из всех, кого я знал.
Я проскользнул в кабинку и заглянул под стол. Чисто. В меня еще никогда не стреляли из-под стола, но сделать это несложно, особенно такому ловкачу, как Маркус. Достаточно небольшого пистолета с глушителем, заряженного инфразвуковыми пулями. Одна в живот, вторая в сердце. Кто-нибудь из поваров отрубит мне руки и голову, сложит в мусорный мешок и утопит в заливе. Всего-то и делов.
Маркус раздраженно хрустнул пальцами.
– Обижаешь, Джек, – сказал он. – Я позвал тебя не для того, чтобы убить.
– Я просто подумал, что я для тебя умер. И ты больше никогда не захочешь иметь со мной дело.
– Ну, значит, ты ошибался.
– Я уже понял.
Маркус ничего не сказал. Да ему и не надо было ничего говорить. Я посмотрел ему в глаза. Он протянул руку, раскрыл ладонь и покачал головой, словно был разочарован.
– Патроны, – сказал он.
– Откуда мне было знать, что у тебя на уме?
– Патроны, – повторил Маркус.
Я нехотя подчинился. Двумя пальцами достал револьвер из кобуры и освободил барабан, высыпав на стол пригоршню патронов. Они с серебряным стуком покатились по столешнице и замерли на середине.
Я спрятал револьвер в кобуру.
– Так зачем я тебе понадобился? – спросил я.
– Ты знал Гектора Морено?
Я медленно кивнул. Уклончивость не помешает.
– Он мертв, – сказал Маркус.
Я не стал изображать удивление. На самом деле для меня это не было новостью. Впервые увидев Морено, я сразу понял, что надолго он на этом свете не задержится. Это случилось пару лет назад, в Дубае. Я сидел в баре перед отъездом домой и потягивал апельсиновый сок. Шикарное заведение, сплошь солидная публика. Морено подошел ко мне сзади, весь такой шикарный, одет с иголочки – в полосатом костюме от Армани. Он усиленно пыхтел электронной сигаретой, делая по две затяжки подряд. Потом заговорил, пересыпая речь незнакомыми мне словами. Арабскими? Персидскими? Мы спустились на парковку, и он закурил косяк. От него разило крэком. Боец из него был, как из меня – Санта-Клаус.
– А при чем тут я? – спросил я Маркуса.
– Насколько хорошо ты его знал?
– Более или менее хорошо.
– Насколько хорошо?
– Настолько же хорошо, как знаю тебя, Маркус. Я так понимаю, ты пригласил меня сюда слушать, а не трепаться о каком-то наркомане, с которым я встречался по работе.
– Дело не в этом, Джек, – сказал Маркус. – Сегодня утром Морено получил пулю, и он заслуживает нашего уважения. Он до самого конца был одним из нас.
– Лучше я сам получу пулю, чем стану оплакивать костолома вроде Морено.
Мы замолчали, и я вгляделся в лицо Маркуса. У него был усталый взгляд. От кофе в его чашке остались коричневые полосы. Чашка давно не дымилась. На столе – ни пустых упаковок от порционных сливок, ни оберток от сахара. В чашке – лишь коричневые потеки и черный осадок. Этот кофе варили часа три назад. Мало кто заказывает кофе в три часа ночи.
– Так в чем дело? – спросил я.
Маркус полез в карман, достал перехваченную резинкой пухлую пачку двадцатидолларовых купюр и положил ее на стол.
– Сегодня утром, – сказал он, – моя операция с участием Морено закончилась очень плохо. Гора трупов. Груз исчез. И федералы стоят на ушах.
– Чего ты хочешь от меня?
– Я хочу, чтобы ты сделал то, что у тебя так хорошо получается, – сказал он. – Спрятал концы в воду.
3
Глядя на пачку в пять тысяч долларов, ни за что не скажешь, что перед тобой пять тысяч долларов. Даже если пересчитаешь их дважды, как это наверняка сделал Маркус. Пять штук – это стопка зеленых бумажек шириной два с половиной, длиной шесть и высотой восемь дюймов. В стопке может оказаться и две тысячи, и все двадцать. Мозг просто не успевает сообразить, сколько там денег. Много – это да, но вот как много?
Маркус подвинул пачку ко мне, потеснив на столе патроны.
Я посмотрел на нее.
– Маркус, при всем к тебе уважении, меньше чем за двести тысяч я и пальцем не шевельну.
– Это не предложение, Джек. Это тебе на текущие расходы. Ты выполнишь для меня эту работу, потому что за тобой должок. Ты уже пять лет мой должник.
Что я мог ему возразить? Впрочем, не уверен, что мне хотелось возражать.
Маркус ввел меня в курс дела. Рассказал, что происходило за полчаса до налета, а затем начал излагать подробности операции, как будто, комментируя удар за ударом, вел репортаж с боксерского поединка. Фразы он произносил отрывисто, словно зачитывал телеграфные сообщения или наговаривал текст на автоответчик. В сущности, он просто выдавал набор фактов, выплевывая их короткими очередями, почти без передышки.
– Вряд ли ты в курсе. Здесь еще рано. Зато на востоке это уже во всех новостях. Четверо убитых, включая Морено. Они должны были взять крупную сумму наличными, которую везли в казино. Плевое дело. Работы на тридцать секунд. Я не сомневался, что даже такие идиоты, как Морено с напарником, справятся на счет раз. Проскочить мимо пары-тройки камер наблюдения, нагнать страху на инкассаторов, схватить деньги и дать деру. Больше от них ничего не требовалось. Потом спрятаться в надежном месте, позвонить мне и ждать дальнейших инструкций. Я рассчитал все до мелочей. Осечки быть не могло.
– Но Морено схлопотал пулю, – заметил я.
– А я так и не дождался звонка.
– Зачем ты вообще связался с Морено? Насколько мне известно, его напарник был не намного лучше.
