Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
– Это мы так засиделись?! – поразилась Крошина. – Однако…
– Дома потеряют?
– Меня? Нет. А тебя?
– И меня тоже ругать некому, – развел руками Павел. – А это значит… – Он многозначительно посмотрел на Лену. – А это значит, что мы… можем еще погулять, верно? Потом я тебя провожу и вернусь в свою берлогу наслаждаться честно заработанным отпуском длиной в пару недель.
– Что ж так мало?
– Надо работать. А за пару недель я как раз успею вытряхнуть из головы остатки сданного романа и с чистыми мыслями подойти к написанию следующего.
– Это такой способ переключиться?
– Да, чаще всего так и делаю. Если бывают желание и возможность, то еще и уезжаю куда-нибудь. Ну что – пойдем? – забирая у официанта кредитку и поднимаясь из кресла, предложил Голицын.
– Ну, выбор у нас невелик. Хотя, если честно, я бы тут осталась, – призналась Лена, тоже вставая.
На город уже опустилась теплая весенняя ночь, машин стало заметно меньше, а воздух очистился. Они с Павлом медленно шли по освещенному бульвару, и Лена думала, что все ее прогулки с мужчинами почему-то проходят именно здесь, как будто в городе мало других мест. Но нет – почему-то тянет именно сюда.
– А здесь уютно и как-то спокойно, – вдруг сказал Павел, и Лена удивленно подняла на него глаза:
– Ты тоже заметил?
– Я люблю это место, часто сюда приезжаю и брожу тут по аллеям. Иной раз вслух могу новую главу рассказать, если крепко задумаюсь.
Это был какой-то совершенно удивительный вечер, каких в Лениной жизни не случалось довольно давно. Павел проводил ее до подъезда, галантно поцеловал руку и, уже собираясь уходить, сказал:
– Не удивляйся, что я не прошу номер телефона. Он у меня, если помнишь, есть, и я им непременно теперь воспользуюсь.
Он так поспешно соскочил с крыльца и направился к выходу из двора, что Лене стало смешно – будто боялся, что она остановит и запретит звонить. На самом же деле ей очень хотелось, чтобы Голицын позвонил, и она даже себе не могла объяснить, почему так.
И он действительно позвонил – ровно в час ночи, когда Лена уже клевала носом, устраиваясь удобнее в постели.
– Извини, что поздно, – проговорил Павел в трубку. – Просто хотел пожелать тебе спокойной ночи.
Лена заулыбалась, но ответить не успела – разговор прервался, и она поняла, что это Павел положил трубку. Засыпала Крошина в эту ночь со счастливой улыбкой на губах.
Едва войдя в здание, где размещалось бюро, Лена почему-то почувствовала тревогу. С каждым шагом она только крепла, и за ручку приемной Лена взялась, охваченная паникой. Собственно, так и было – мать стояла посреди приемной, уперев руки в бока, и гневно смотрела на стоящую перед ней Настю Молокову:
– То есть как мне это понимать?!
– Ну, не отвечает у нее мобильный, что я могу сделать? – испуганно оправдывалась Настя, нервно сжимая в руке телефон.
– И что теперь прикажешь мне делать? Сейф заперт, ключа нет!
– Что-то случилось? – вмешалась Лена, и Наталья Ивановна переключила внимание на так не вовремя вошедшую дочь:
– Прекрасно! Замечательно! Именно этот вопрос следовало задать, войдя в приемную! Молодец!
– А если успокоиться и попробовать объяснить? – игнорируя ее сарказм, предложила Лена.
– Ирина Витальевна не явилась, ключи от сейфа у нее, телефон молчит, а в бюро никто не может предложить ничего умного! – метнув в Настю уничтожающий взгляд, чуть более спокойно объяснила Наталья Ивановна.
– Ну, так я могу съездить к ней и взять ключи.
– Что, машину починила?
– Нет, но я могу взять такси.
– Хорошо. Тогда поезжай сейчас и постарайся не засиживаться, мне нужна печать, а она в сейфе.
Лена быстро вышла из приемной, но тут же вернулась, вспомнив, что не взяла адрес Ирины Витальевны. Настя сидела за столом секретаря, всем видом демонстрируя недовольство, Наталья Ивановна уже ушла к себе, и Лена, вытянув с полки папку с личными делами сотрудников, быстро выписала на листок адрес.
– Все, я побежала, – сказала она Насте. – Не забудь – в десять она пьет кофе, со сливками и без сахара.
– Спасибо, – кивнула Настя. – Ты только не задерживайся сильно, а то шефиня меня тут сожрет – я ж даже не знаю, где что искать.
– Главное, с кофе не напортачь, а я постараюсь как можно скорее.
Такси она поймала довольно быстро, но ехать пришлось на окраину города, что, конечно, заняло довольно много времени. «Что же могло случиться? – думала Лена всю дорогу. – Совершенно не свойственно Ирине Витальевне не предупредить о том, что не придет, а особенно зная, что у нее единственный ключ от сейфа. Мама, конечно, тоже хороша – как можно потерять ключ и не сделать дубликат?»
Оказавшись перед довольно обшарпанной пятиэтажкой, Лена полезла в сумку за листком с адресом – в доме было четыре подъезда.
«Надо пересмотреть свое отношение к спорту, – думала она, поднимаясь на пятый этаж. – В мои-то годы страдать одышкой при простом подъеме по лестнице…»
Отдышавшись, Лена нажала на звонок обитой коричневой искусственной кожей двери и прислушалась. Никакого движения, никаких шагов, складывалось впечатление, что в квартире никого нет, но Лена знала, что такого просто не может быть. Наконец в замке повернулся ключ, и раздался голос Ирины Витальевны:
– Кто там?
– Это Лена Крошина.
– Да-да… – как-то растерянно проговорила Ирина Витальевна. – Сейчас, одну секунду…
Послышался очередной поворот ключа, потом звук снимаемой цепочки, и в проеме открывшейся двери возникла Ирина Витальевна в домашнем ситцевом платье и стоптанных тапочках:
– Вы, наверное, за ключом? Не понимаю, как так вышло, я обычно оставляю его в ячейке у охранника… но вчера… ой, что же я вас на пороге держу, проходите, – спохватилась она, впуская Лену в темный коридорчик.
В квартире стоял тот особенный запах, что свойственен помещениям, в которых много лет находится лежачий больной, и никакие уборки, никакие средства и освежители воздуха от него не избавляют, потому что он словно въедается в стены, предметы мебели, шторы. Ирина Витальевна сделала несколько шагов влево и плотно закрыла дверь, ведущую в комнату.
– Проходите в кухню, – указала она рукой, и Лена очутилась в крошечной кухоньке, где, казалось, двоим невозможно развернуться. Мебель была старенькая, плита – тоже, и, хотя все выглядело чистым и тщательно вымытым, на всей обстановке лежала печать такой безнадежности и уныния, что становилось немного не по себе.
Было видно, что хозяйка прикладывает максимум усилий, чтобы содержать квартиру в чистоте, но у нее слишком мало сил, чтобы противостоять обстоятельствам и – главное – течению времени. Ремонт, сделанный много лет назад, давно перестал быть актуальным, мебель вышла из моды, и, как ни старайся прикрыть обшарпанные столешницы салфетками и скатерками, это не делает ситуацию лучше. Печать унылого безденежья, постоянной нехватки средств, уходящих исключительно на еду и предметы ухода за больной матерью, лежала на всем, что окружало Ирину Витальевну.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
