Если женщина,— сказано в Тантре,— часто предается мечтам, рождающимся в ее сердце, то все ее существо будет окрашено соответствующим настроением. Можно ли найти истину, столь же известную и привычную всем, как то, что в моменты умственного возбуждения или чувственного волнения черты даже самого невзрачного лица вдруг обретают некую изысканную красоту?
Мулк Радж Ананд И Кришна Неру Хутисинг
Каждый человек на свете хочет быть красивым — каждый, будь то молодой человек или старик, мужчина или женщина. Видимо, стремление к физической красоте (как и способность распознавать ее) укоренено в человеческой душе очень глубоко. Общий показатель красоты — гармония, или пропорциональность. Специалисты в области биологии развития полагают, что наша врожденная способность воспринимать симметричность человеческого лица, это один из механизмов выживания. Младенцы неосознанно тянутся к дружелюбному, приятному лицу и плачут при виде лица уродливого или искаженного гримасой, инстинктивно воспринимая его как сигнал потенциальной опасности. К четырёх-пятилетнему возрасту дети уже умеют распознавать тонкие физические различия между людьми и судить о других по внешности. Они также осознают свою собственную внешность и любят экспериментировать, стараясь украсить себя как можно более пышно и роскошно. Посмотрите, с каким удовольствием ребенок наряжается, если ему выпадет такая возможность, и какой восторг испытывает при виде своего отражения в зеркале! Нет и не было ни единой цивилизации, в которой не существовало бы своих стандартов красоты и одежды,— хотя подчас эти стандарты не имеют ничего общего с принятыми в нашей культуре. Антрополог Эшли Монтегю отмечает: «Каждое общество нашло свои способы украшать человеческое тело, приумножая и воспевая тем самым его красоту». Всю историю искусства и культуры в значительной степени можно рассматривать как свидетельство универсального стремления к красоте и совершенству — стремления, присущего каждому человеку.
Суета сует: эликсир красоты
К сожалению, этот древний как мир поиск красоты свёлся в современной американской жизни к примитивной фиксации на нескольких стандартных образах, которые; подпитываются рекламой и средствами массовой информации и опираются на доминирующее в обществе отношение к старости и здоровью вообще. Старинные идеалы красоты, в основе которых лежала идея совершенствования нашей глубинной натуры, выродились в массовой культуре в «идеал» обычной привлекательности, которой можно достичь за счёт правильно подобранного макияжа и гардероба и с помощью хорошего инструктора или, на худой конец, пластического хирурга.
Несколько лет назад, к примеру, модельеры, объединив усилия с производителями видеоклипов, принялись пропагандировать «имидж» и форму танцевальной пластики, основанные на искусственных манерах и позах витринных манекенов; Мадонна дала этому стилю название «вог» — очевидно, в честь знаменитого журнала мод.
Из словаря современных зрительных образов практически исчезло представление о такой красоте, которая, подобно подлинному искусству, должна постепенно подниматься на поверхность из глубины души и обретать плоть и кровь во множестве тончайших разнообразных оттенков. Вместо этого нам подсовывают призывный взгляд красотки с журнальной обложки, голливудскую осанку, клип MTV или рекламный ролик — всего лишь визуальный аккомпанемент к звуковой дорожке. Американцы обладают непревзойденной способностью бесконечно порождать и воспроизводить такие образы-пустышки, вот почему во всём мире о них самих сложилось абсолютно искажённое представление. Можно было бы просто посмеяться над этим отражением в кривом зеркале и не придавать ему значения. Однако образ супермодели сам по себе слишком гротескный, а кроме того, его популяризация сыграла не последнюю роль в том, что женщины и молодые девушки всё чаще страдают от расстройств питания, депрессии и заниженной самооценки.
Мы вовсе не пытаемся принизить значение косметики, моды или шоу-бизнеса. На каком-то уровне вся эта индустрия развлечений всего-навсего разыгрывает фантазии коллективного бессознательного, подобные тем, которые мы пытались воплотить в детстве, наряжаясь в мамины платья. Украшение своего тела, по мнению Монтегю, не только забавляет и развлекает нас, но и способствует самоутверждению, причем в любом возрасте. Однако все эти чрезмерно стилизованные, монотонные образы самой своей вездесущностью и формальностью закрепляют в обществе «плоский» идеал физического совершенства, снова и снова внушая нам, будто красота — это всего лишь вопрос внешности. В результате американское общество окончательно утрачивает понятие о том, что значит быть красивой и что для этого нужно.
