Книга Колыбельная для жандарма - Ольга Игоревна Елисеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
– Хотите возразить, Лугбек? – Коренева устало глянула на последнего из пятерки.
– Не-а. – Низенький веселый парень привычно улыбнулся ей. – Вот что… я за своих скажу. Есть белый царь, мы будем ему служить. Нет белого царя, который нас жалеет…
– Жалует, – машинально поправила Елена.
– Жалует, – послушно повторил студент, – то и мы уйдем. За кого стоять? Кто нас в обиду не даст? Уйдем, клянусь Аллахом!
– Куда вы уйдете, Лугбек? – рассмеялась Елена. – Ваша зачетка у меня. – Она помахала в воздухе пластиковой карточкой со светящимися электронными графами. – Начинайте.
Лугбеку она нарочно подложила простоту. Билет № 5. «Разделение властей». Парень довольно сносно изложил суть системы, при которой законодательная власть (Дума), исполнительная (Кабинет Министров), судебная (Сенат) существуют раздельно, не имея возможности влиять друг на друга. Император венчает пирамиду. Он может выступать с законодательной инициативой, а может наложить на принятый указ вето. Может приказать правительству в срочном порядке заняться каким-нибудь делом, которое даже не стояло в повестке дня. Наконец, он может изменить приговор, хотя делает это крайне редко и неохотно: закон есть закон.
– А вот у нас было, в Темир-хан-шуре, – Лугбек сверкнул глазами, – заворовался наместник, всех подкупил, по суду ничего, Шаруков ему фамилия, помните?
Елена Николаевна кивнула. Да, она помнила эту историю. Суд не нашел злодея виновным ни в чем. Была назначена Сенатская проверка. Опять вышел сухим из воды. Только безопасность собрала нужную информацию. Император был завален жалобами с места и вдруг своим личным решением приговорил вора к каторжным работам на хребте Ломоносова в Арктике.
– У нас даже люди на улицах плясали. Вынесли из домов столы, принесли угощение…
– А у нас было наоборот. – Коренева понизила голос. – Мэра Собакина уж так не любили, весь город перекопал! Жители его поймали, хотели по старому обычаю разорвать на развязке дорог двумя экскаваторами. Жандармы вмешались. Государь помиловал. А вот зачинщиков беспорядков закатали на Марс трубопровод строить через болота от Нового Неро до Тихой.
– Я бы разорвал, – с явным сожалением заметил Лугбек.
– У нас нет смертной казни, – напомнила профессор.
– Почему? – Юноша был явно не согласен, считая такое мягкосердечие слабостью.
– Ты можешь оживить человека? – напрямую спросила Елена. – Вот и нечего дурить. Богу богово. Император оставил за собой кесарево. – Она досадливо глянула за окно. И так дни короткие, а из-за снега темнело едва не в четвертом часу пополудни. Метель продолжалась уже на тусклом, лишенном солнца фоне. «Мутно небо, ночь мутна…»
Профессор не успела отметить в зачетке экзамен. Что-то щелкнуто, и весь свет в аудитории погас. Отключились голограммы, исчезли мерцающие поверхности экранов. Наступила какая-то первобытная темень. Краем глаза Елена продолжала видеть улицу: в других корпусах тоже сделалось темно, и, наверное, множество голосов сразу закричали: «Чего там?», «Сапожники!!!» «Ни зги не видно!»
Ладно, у нее занятия. Но как хирурги? Детские сады? Оживленные трассы? Воображение разом нарисовало множество самолетов и кораблей без систем земной навигации, идущих навстречу друг другу. Панику пассажиров, растерянность пилотов, хаос в центрах управления. Тысячи шахтеров, застывших на глубине в остановившихся лифтах или черных тоннелях. Роботов-уборщиков, переставших раскидывать снег… Боже! Телепорты! Час пик. Миллионы недособранных людей в них.
В опустевшей без студенческих голограмм аудитории Елена ощутила холодок страха и одиночества. Она поднялась и на ощупь двинулась к двери, которую пришлось разжимать руками – теперь та не открывалась сама перед подходившим. Лестница. Еще одна дверь. Деканат.
– Галя! – неуверенно позвала Коренева. – Ты здесь?
– Я за столом, – откликнулась Резвая. – Вылезу, и на меня обязательно кто-нибудь наткнется.
– Что случилось?
– Вся Москва вырубилась. Непонятно. У меня даже фонарика нет, – пожаловалась Шамхаловна. – На моей памяти первый раз погас свет. Нет, мама рассказывала… У них даже свечи были, представляешь?
– Ты не бойся, – подбодрила ее подруга, – у университета есть автономная система. Сейчас начнет включаться.
– Я не боюсь, – обиделась Резвая. – Потерпим.
В наступившей тишине было слышно, как открываются двери аудиторий и профессора перекрикиваются раздраженными голосами.
Минут через десять, не раньше, начал постепенно, корпус за корпусом, включаться свет. Сработала автономная система. Потом зашипели и обрели тусклое свечение панели на стенах – это уже восстанавливалась общая городская сеть. Пока без голограмм. Елена схватилась за персональник. Даже не пришлось выходить в «Новости». По всем экранам бежала красная строка. «Сегодня, в 16.00, совершено покушение на Государя. Телепорт Императора между Николаевским дворцом и Архангельским собором взорван изнутри. Одновременно отключилась вся энергетическая сеть столицы. Предполагается теракт».
О том, как император застрял в телепорте
Застрять в телепорте – совсем не то же самое, что застрять в лифте. Вы привязаны к энергетическому потоку, растянуты во времени. Максим Максимович слышал, как рабочие, чинившие устройство, переругивались между собой и обещали в случае невыплаты сверхурочных не так собрать Государя. Потерять часть молекул. Судили, какой именно из его органов можно забыть. Голову или… другую голову, наиболее важную для мужчины? «А что? – Наследник есть. – Было бы что терять! – А жена? – Можно подумать, там только жена!»
Вообще царь узнал о себе много хорошего. Его винили сразу и за протечки труб, и за наглое поведение мигрантов на улицах, и за цены, и за напряженные отношения с Европейским Альянсом. Глас народа – Глас Божий. В кои-то веки услышать, что они болтают вживую, без услужливых фильтров. Больно. Далеко не всегда справедливо. Но в целом сносно. Ничего нового. Служба информации если и смягчает выражения, то суть настроений доносит верно. Люди всегда недовольны. А дело идет. Не так быстро, как хочется, но и не так медленно, как могло бы. Раньше, говорят, султаны ходили по базарам. Вот базар пришел к нему.
Примчался начальник безопасности, накричал на ремонтников, и под его недреманным оком те сразу стали вести себя благопристойно. Макс сознавал, что ему не дозваться их из отцифрованного далека. Поэтому сосредоточился на своих ощущениях. Следовало вообразить себя не размазанной по тарелке кашей, а чем-то цельным, единым. Душой.
И тут у него возникло ощущение, что в теплый пузырь, которым он себя окутал, пытается пробиться чужеродная цифровая строка. Точно иглу вводят в клетку и выдавливают из шприца лекарство, которое должно преобразовать первичную структуру.
Макс сжался и попытался уклониться. Но острие искало его. Перед глазами замелькали мириады картинок. Взрывы, чума, марширующие мальчики в гетрах, размалеванный клоун, который почему-то пугал до медвежьей болезни. Что за чушь? Русские не боятся клоунов!
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Колыбельная для жандарма - Ольга Игоревна Елисеева», после закрытия браузера.
