— Поздавъяю, — поднялся из-за стола Витя. — Ты очень къасивая.
Ленка вспыхнула, схватила пакет и унеслась в свою комнату.
— А с пацаном что? — спросил Макс.
— Сейчас позвонит дежурный, мальчишку наверняка ищут. Вот он поест, и повезем его домой, да, Федя?
— Запросто, — ответил муж. Он таки оттаял.
— Ну, ма, ну ты даешь! — влетела опять на кухню Ленка. — Спасибо тебе!
— Господи, тайны, тайны! — рассмеялся Макс. — Прямо мадридский двор какой-то!
Зазвонил телефон.
— Дежкина? Это дежурный. Сколько лет?
— Четыре.
— Это мальчик. Витя зовут, — напомнила Клавдия.
— Нет, мальчиков не ищут. Ни вчера, ни сегодня…
Клавдия опустила трубку на рычаг и растерянно уставилась в пустоту.
— Лена, я когда выасту, ты станешь моей женой? — услышала она из кухни.
Витя делал Клавдиной дочке предложение.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Суббота. 9.20 — 12.20
— Тетя Куава, купи моожено. Ну купи!
Он клянчил минут пять. Уже и мимо лотка прошли, и в метро спустились, и в вагон сели. Просто так, бубнил безо всякого смысла, глазея по сторонам. Как заевшая пластинка.
Сколько до этого Матвеевского переться? Остановок пять? А если это далеко? До обеда бы управиться. Дел по горло. В выходной больше, чем в рабочий. Мамаша тоже хороша — упустила ребенка, да еще где — в Москве. Ладно бы в деревне, там не страшно.
Дежкина вдруг поймала себя на том, что то и дело поправляет Вите пальтишко, подтягивает штанишки, вытирает сопли. И не так, как это сделала бы любая женщина, а с каким-то тайным удовольствием, наслаждением. Особенно приятно было при этом ругать в мыслях его мамашу. Как будто отвоевываешь у нее права на это маленькое существо. Даже сама себя устыдила, как только осознала это. Вроде уже поздновато о таких вещах думать. Да и куда им третьего? Она и двоих-то еле тянет со своей работой. Да и Федор не лучше ребенка. А может, плюнуть на все и…
Нет, быстрее бы добраться до этого Матвеевского, передать из рук в руки и не травить душу.
На вокзале выяснилось, что это совсем не далеко. Всего две станции. И электричка через десять минут.
— Тетя Куава, купи моожено.
— Тебе нельзя, еще холодно.
— Ничего не хоодно, жауко, весна уже. Ну купи. — Он уперся, как маленький ослик, и так вывернул шею, глядя на лоток с мороженым, как будто у него и позвоночника никакого нет. — Пожауйста.
Конечно, волшебное слово. Все родители своих детей на свое же горе учат. Скажи волшебное слово — тогда получишь. И попробуй после этого ему откажи.
— Но ведь горло же заболит, меня мама твоя за это убьет.
— Не, не убьет, честно. Она добуая. Даже бить не будет, — постарался переубедить он.
— Ладно, пошли. Что с тобой поделаешь?
Получив долгожданное лакомство, Витя сразу успокоился и послушно топал рядом, самозабвенно чмокая и пачкая белой жижей все лицо. Клава купила билет, и они быстро зашагали к перрону.
Пока дошли до электрички, мальчик успел перепачкаться чуть ли не до ног. Дежкина посмотрела на него, и у нее вдруг так сильно кольнуло сердце, что даже слезы проступили. Нет, быстрее, быстрее. Быстрее в Матвеевское, отдать его и не думать. Она же следователь прокуратуры, солидная женщина, возраст уже не для всяких глупостей, и — на тебе, расчувствовалась, как баба какая-то. Так нельзя.
— Все. Наелся? Брось вон туда, а то нас в вагон не пустят. — Она достала из сумочки платок и стала приводить Витю в порядок. — Какой, ты говоришь, у тебя адрес?
— Витенька Кокошин, гоод Москва, станция Матвейское, Вееуная, втоой подъезд кваутиуа соок туи! — радостно выпалил он давно заученную фразу. Только сегодня утром добилась Клавдия, не без помощи Макса и Ленки, этого стройного ответа.
— Веерная, квартира сорок три… — Клава спрятала платок и взяла Витю на руки. — Подожди, а номер дома какой?
Двери электрички захлопнулись.
— Номер дома какой? — снова спросила Клава.
— Номеу дома… восемь! — радостно выпалил он. — Нет, пять!
— Так восемь или пять? — переспросила Дежкина.
— Нет, ноль! — Витя засмеялся. — Номеу ноль!
— Но таких номеров не бывает.
— Бывает! Бывает! — Мальчик захлопал в ладоши. — Номеу ноль.
— Ты что, номер дома забыл? — Клава испугалась.
— Ничего я не забыу. Номеу синий.
— Ладно, будем искать.
Матвеевское оказалась совсем маленькой станцией. Как будто деревенька почти в самом центре Москвы. Небольшой базарчик с вечными бананами и куриными окорочками, длинный ряд гаражей и пустырь за ними. И только за базаром, через дорогу, начинались многоэтажки.
— Куда теперь?
— Туда! — Витя ухватил ее за рукав и быстро зашагал к автобусной остановке.
— Нам что, на автобусе ехать? — испугалась Клава.
— He-а, пешком.
Долго шли по дороге, пока мальчик вдруг не остановился в растерянности.
— Куда теперь?
— Туда! — ткнул он пальцем. — Нет, туда. Или туда!
— Так куда? — переспросила Клава. — Вспомни, что у тебя во дворе?
— Не знаю, — честно признался Витя. — Там такая собака большая. И тетенька ее на веевке таскает.
Ну вот. Только этого не хватало. Клава готова была просто завыть от бессилия.
— Может, туда? — Она показала на ближайший дом.
— Ага.
— Второй подъезд, квартира сорок три?
— Ага.
Когда они вошли в подъезд, мальчик сразу потащил ее обратно.
— He-а. Мой зееный, а этот синий.
— Ну хорошо. А сколько этажей в доме? — спросила Клава.
— Стойко! — Витя радостно поднял руку и высоко подпрыгнул.
— Понятно. Будем искать.
Во дворе на скамейке сидели старушки. И как только не мерзли? Но обмен информацией, видно, пуще неволи. Клава подошла к ним.
— Простите, пожалуйста, а вы этого ребенка не знаете?
— Не, они меня не знают! — громко заявил Витенька.
— Помолчи, пожалуйста, когда взрослые разговаривают.
— Нет. — Одна из бабулек повертела ребенка, как куклу, и отодвинула в сторону. — А тебе чего, милая, надо?
— Да вот потерялся он и адрес забыл.
— Ничего я не забыу. Витенька Кокошин гоод Москва станция Матвейское Вееуная втоой подъезд кваутиуа соок туи!
