И Энид и перевела разговор на другую тему:
– Мы целый день в пути. Сможет ли комитет предоставить нам ночлег на ночь или две? Мы заплатим кредитками и сильно вас не обременим.
– Конечно, у нас есть комнаты для гостей. Идемте.
И Тревор повел их к уютному каменному дому, где располагались офисы комитета и комнаты для официальных гостей.
На всем пути их следования из домов выходили люди, собирались стайками, склонялись друг к другу головами, шептались. Взгляды тревожные, а то и неприязненные.
– Вряд ли за время работы у тебя появилось много друзей, – на ухо тихо сказал ей Берт.
– Куда уж там!
* * *
Молодой человек, служащий при комитете, принес тушеной чечевицы и свежего хлеба, а также сидра. Горячая вкусная еда помогла им избавиться от тягостных ощущений минувшего дня.
– В хозяйстве, где я живу, сертификаты висят на стене общей комнаты, – сказал Берт, отправляя в рот ложку за ложкой. – На них вышивают имена детей. Получается вся история дома.
– Так во многих хозяйствах, – согласилась Энид. – Хорошая традиция. Я ни разу не встречала человека, родившегося без сертификата. Странно подумать, что имя ребенка, которого родит Эйрин, нигде не будет написано.
– Но ведь ребенок в этом не виноват, верно? Хотя ему будет сложнее, чем остальным. Этим детям внушают мысль, что они должны работать вдвое, чтобы заслужить себе место в жизни. Поэтому обычно люди стараются быть осторожнее, чтобы у их детей было все как у всех.
– Обычно, но не всегда, – вздохнула Энид, на время переставшая быть суровым инспектором. – Мы гораздо лучше организованы, чем раньше. Наша цель – сделать так, чтобы у каждого ребенка было все, что нужно, и чтобы дети слишком тяжким бременем не ложились на наши плечи. Но желание ребенка – это слишком мощный импульс. И мы никогда не достигнем совершенства.
* * *
Роно утром в двери гостевых комнат постучал обслуживавший их накануне молодой человек.
– Энид? – вежливо поинтересовался он. – Там человек, хочет поговорить со следователем.
– В доме есть комната для совещаний?
– Да, я проведу его туда.
Берт и Энид быстро привели себя в рабочий вид – чтобы он не противоречил их репутации. Пришедший сообщить нечто важное был долговязым парнем с мозолистыми руками, копной каштановых волос, с полным отсутствием намека на бороду и обеспокоенным взглядом. Когда Берт и Энид вошли, он стоял перед столом и мял в руках соломенную шляпу.
– Ты Джесс? – спросила Энид.
Парень судорожно сжал шляпу. Да, показать себя всезнающим иногда крайне полезно.
– Пожалуйста, садись, – пригласила Энид и ради примера села первой. Берт остался стоять у стены.
– Это про Эйрин, – проговорил молодой человек.
– Вы здесь по поводу Эйрин? – уточнила Энид.
– Да, – вздохнув, парень сел. Стало ли ему легче оттого, что цель его визита прояснилась?
– И что ты хочешь мне сказать, Джесс?
– Я не видел ее несколько недель. Я не смог даже послать ей письмо. Никто мне не говорит, что случилось. Говорят разное, но верить этому нельзя.
– Она беременна, – сказала Энид, – но у нее нет сертификата.
– Но она жива? С ней ничего не случилось?
– С ней все в порядке. Я говорила с ней вчера.
– О, господи, слава богу.
В отличие от всех, с кем вчера говорила Энид, этот парень почувствовал облегчение, услышав, что Эйрин беременна. Наверное, он опасался за ее жизнь. Какие разные векторы обеспокоенности у людей, с которыми говорил следователь! Хотя случай вроде бы один и тот же.
– Она тебе что-нибудь говорила? Ты догадывался, что что-то происходит не так?
– Нет… То есть догадывался, но не об этом. Все это так сложно! Что же с ней будет?
– Чтобы решить это, я и приехала. Я обещаю: ни ей, ни ребенку не причинят никакого вреда. Но я должна понять, что случилось. Ты знаешь, что она удалила имплант?
Парень уставился на крышку стола.
– Нет, я этого не знал.
Если бы он знал про имплант, часть вины падала бы на него, и то, что он дал отрицательный ответ, было бы вполне логичным, если бы он пытался уйти от ответственности. Но Энид ему поверила.
– Джесс, я хочу понять, почему она это сделала. Дома ей было плохо, и все свободное время она проводила с тобой.
Энид не могла понять – он не хочет с ней говорить или просто не может подыскать нужных слов. И она начала подсказывать:
– Как давно вы вместе? Сколько времени продолжались ваши отношения?
Деликатный способ задать вопрос про такое.
Парень не покраснел, не вспыхнул. Скорее побледнел.
– Недолго. Меньше года. Я думаю… Я думаю теперь, когда вспоминаю про это, я думаю, что знаю, что случилось.
– Ты можешь мне сказать?
– Я думаю… Я думаю, ей был просто кто-нибудь нужен, и она выбрала меня. Я даже рад, что она это сделала, потому что я люблю ее. Но… я просто не знал.
Итак, Эйрин просто хотела родить ребенка. Она нашла парня, который ей понравился, вырезала имплант и сделала все, чтобы забеременеть. В прошлом Энид пару раз сталкивалась с такого рода случаями. Но тогда члены хозяйства, узнав о происшедшем, сами докладывали в комитет. Или сама виновница покидала хозяйство. Но пройти через все и остаться… Да еще и другие ее прикрывали!
– Она не вела речь о том, чтобы заработать сертификат и родить от тебя? Не было у нее такой цели?
– Нет, никогда. Мы… мы просто были вместе. Мне нравилось проводить с ней время. Мы гуляли.
– Что еще?
– Она не позволяла мне трогать ее руку. Первый раз, когда у нас… когда у нас были отношения, она оставалась в рубашке. Эйрин сказала, что поранилась и не хочет, чтобы в ранку что-нибудь попало. Мы тогда были около мельничного ручья, который впадает в пруд. Там так красиво – шумела вода, и все такое… Я и не думал ничего. Понимаете, у нее всегда были какие-то порезы, синяки. Она говорила, это от работы по дому. Поэтому я был с ней предельно осторожен. Я должен был быть осторожен.
Бедняга, только сейчас мозаика того, что произошло, начала складываться у него в голове, и Энид внимательно наблюдала за этим процессом.
– Ей не нравилось уходить от меня. Я говорил себя – какой же я дурак! – это оттого, что она меня любит. Но, оказывается, ей просто не нравился ее дом.
– Но она тебя любит. Как ты сказал, она тебя выбрала. Но ей действительно нужно было возвращаться домой.
– Если бы она попросилась, она могла бы уйти куда-нибудь в другое место.
Но на это нужны были кредитки, которых у нее не было, а потом, это оставило бы черное пятно на репутации Фрейна как хозяина. А то и еще что-нибудь, похуже. Фрейн держал их при себе железной рукой. Эйрин же хотела уйти из хозяйства, и решила, что ребенок ей поможет.
