Шелковистые локоны девушки рассыпались по его плечу. Длинные загнутые ресницы отбрасывали тень на щеки; на полураскрытых губах играла та неопределенная улыбка, которую может вызвать только любовь.
Слова: «Так это любовь?» трепетали на ее устах. — Ты — любовь, — страстно шептал Хайс, заглушая слова поцелуями.
Дверь открылась, и приятный женский голос произнес:
— Его еще нет дома, мы подождем.
Вспыхнул свет.
Мгновенно овладев собой, Хайс поднялся и повернулся к вошедшим, но Селия, слишком потрясенная новизной происшедшего, совершенно растерялась. Она крепко прижалась к Хайсу, и он вынужден был поддержать ее, чтобы она не упала.
На пороге стояли двое: мужчина в цилиндре и женщина, завернутая в изумрудно-зеленое манто с большим воротником из шиншиллы; серебристо-серый мех красиво оттенял яркое золото ее волос.
Хайс весело приветствовал их:
— Добро пожаловать, Пенси. Здравствуй, Бар. Мисс Фейн и я тоже ждем Роберта, — он говорил совершенно спокойным и непринужденным тоном, не глядя на Селию. — Он, очевидно, ночной гуляка или очень уж ранняя пташка, не знаю, что вернее. Кстати, раз вы уже здесь, не хотите ли чего-нибудь выпить или поесть?
Войдя в роль хозяина, он отстранил Селию от себя и, сняв с серебряного блюда крышку, предложил девушке в зеленом манто бутерброды.
Она взяла один из них и, улыбаясь ему, откусила кусочек.
— Ветчина! Как вкусно!
У нее был холодный, медлительный голос. Селия отметила, что она была очень привлекательна и как-то по-особенному изысканна.
Молодой человек, которого Хайс назвал Баром, неожиданно громко сказал:
— По-моему, не стоит ждать Робина. Я думаю, леди Виола, нам лучше уйти.
Хайс не стал их удерживать.
— К сожалению, я не знаю, когда Робин вернется. Ему что-нибудь передать?
— Я бы хотела остаться, — сказала леди Виола. — Ричард, вы не хотите нас познакомить?
Она тянула слова с легкой насмешкой в голосе, улыбаясь Хайсу из-под опущенных ресниц.
— Это леди Виола Трент, которую все ее друзья называют Пенси[4] потому, что это подходит к ее глазам и еще по многим другим причинам, а это — мисс Фейн, — спокойно сказал Хайс, обернувшись к Селии.
Леди Виола уселась на диван и указала Селии место возле себя.
— Садитесь, пожалуйста. Хотите папиросу?
Она протянула Селии изящный платиновый портсигар с бриллиантовым цветком на крышке.
Селия молча взяла папиросу.
— Она умеет разговаривать? — спросила леди Виола Хайса, точно Селия была глухонемая.
— О, конечно, даже очень мило и вполне естественно, — ответил он.
Все рассмеялись. Бар, смешивавший за маленьким столиком виски с содовой, издал хриплый смешок.
Внезапно Селию охватила злоба: как они смели так обращаться с ней, словно она только для того и пришла сюда, чтобы служить для них забавой или предметом насмешек. Мысли в ее голове мчались с сумасшедшей быстротой. Она почувствовала вдруг, что ненавидит эту девушку с равнодушными голубыми глазами, ненавидит и хочет оскорбить ее.
Полуопустив ресницы, она взглянула на Хайса, стоявшего за диваном. Леди Виола поймала ее взгляд, и легкая краска залила ее бледное лицо. Селия сразу поняла, как ей нужно действовать.
Гибким и изящным движением она поднялась и с вызывающим видом остановилась перед ними, высоко подняв голову. Ее глаза сверкали, как темные звезды.
Глядя на Хайса в упор, она сказала:
— Мне пора, Дикки. Вы меня проводите?
Хайс поднял голову и взглянул на Селию с восхищением, смешанным с раздражением и веселым удивлением. Он тоже понял, в чем дело.
— Конечно, — ответил он, — но не можете ли вы подождать?..
— Мы уже уходим, — перебила леди Виола. — Нам тоже пора. Идемте, Бар.
— До свидания, Ричард, передай Робину, что я очень жалею, что мы не застали его. Он пригласил нас к завтраку, мы проголодались и пришли. Мне очень досадно, что мы так бесцеремонно вломились и помешали вам!
— Вы не сделали ни того, ни другого, — сказал Хайс, улыбаясь леди Виоле.
Пробурчав что-то неопределенное, Бар вышел вслед за ней. Хайс и Селия остались одни.
— Так-то! — протянул Хайс, вопросительно подняв брови.
Селия, не поднимая глаз, стараясь подавить душившие ее слезы, надела пальто.
Потом, словно принуждаемая кем-то, взглянула на Хайса. Он стоял неподвижно и молча глядел на нее.
Селия воскликнула задыхаясь:
— Вы вели себя отвратительно по отношению ко мне! Зачем вы сделали вид, будто знаете мое имя?! Зачем вы позволили леди Виоле смеяться надо мной?!
В этот момент за окном раздался голос Бара:
— Послушайте-ка, Хайс!
Хайс высунулся в окно.
— У них что-то случилось с автомобилем, — сказал он и, быстро спустившись по лестнице, вышел на улицу.
Селия наблюдала за ним, спрятавшись за оконной шторой. Леди Виола стояла около маленького закрытого автомобиля и курила папиросу, вставленную в длинный мундштук из прозрачного янтаря.
Бар, нагнувшись, возился около мотора. Селия услышала его приятный, несколько хриплый голос:
— Проклятая рука. Я никак не могу пустить в ход эту штуку. При каждой перемене погоды моя рана дает себя знать. Попробуйте вы, Хайс!
Он поднялся, сокрушенно потирая правую руку. Хайс нагнулся к пусковой ручке. Селия видела его склоненную голову и широкие плечи; одна его рука лежала на радиаторе; смуглая кожа казалась еще смуглее, благодаря белизне манжеты. Эта узкая, сильная рука как-то особенно взволновала Селию, ей стало нестерпимо больно, что Хайс оставил ее одну. То, что он помогал сейчас своим друзьям, людям своего круга, смеялся и шутил с ними, казалось, ставило преграду между ним и ею.
Он смеялся, говорил что-то девушке, которую он назвал Пенси, и она, ласково улыбалась ему в ответ. Еще одно последнее усилие — и машина запыхтела.
Хайс выпрямился и сказал:
— Готово!
Он подошел к Пенси, закурил и, опершись об автомобиль, стал рядом с ней, продолжая начатый разговор.
Волна неизведанного до сих пор чувства, которое она не могла ни проанализировать, ни подавить, захлестнула Селию.
В этот момент она ненавидела и Хайса, и Пенси, и Бара, и даже автомобиль.
Совершенно бессознательно она крепко прижала руку к сердцу.
Бар уже занял место шофера. Пенси лениво вошла в автомобиль; ее тонкая, изящная нога как бы случайно задержалась на подножке. Хайс продолжал стоять, прислонившись к автомобилю. Охваченная внезапно нахлынувшей злобой, Селия страстно пожелала, чтобы он вернулся к ней сейчас же, сию же минуту — и как раз в этот момент Хайс поднял изящную ножку Пенси и водворил ее на место с каким-то веселым замечанием. Автомобиль тронулся.
