Надо щедро дарить свое время окружающим. Даже если это какой-то пустяк — сделайте для другого человека одолжение. Пусть это будет что-то, за что вам не заплатят. Сделайте это только ради того, чтобы сделать доброе дело.
Альберт Швейцер, протестантский теолог, музыкант и врач Я уже собиралась в школу, когда в комнату забежала мама с жутко рассерженным лицом. «Интересно, что же я натворила?» — Я начала лихорадочно вспоминать все, из-за чего мама могла разозлиться.
— Мы же с тобой договорились, — процедила она сквозь зубы.
Я наклонила голову набок и нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я.
— Я говорю о витаминах — о двух пилюлях, которые я только что нашла в туалете.
Я отрицательно покачала головой. Я уже давно не выкидывала витамины — с того раза, когда меня последний раз за этим застукали.
— Понятия не имею, как они там оказались, — твердо ответила я. — Клянусь, я этого не делала.
Тут нужно сделать отступление и объяснить, что я очень не люблю пить витамины. Вкус у них мерзкий, а сами таблетки настолько большие, что ими легко подавиться. Про их привкус, который остается весь день, и запах я вообще молчу! Держишь таблетку во рту — она начинает растворяться и становится склизкой. С первой попытки проглотить ее не получается, приходится запивать огромным количеством воды.
Моей сестре Дженнифер всего девять лет. Ей почему-то нравится, когда мама устраивает сцены, она считает, что это смешно. Она всегда говорит родителям, что я выплюнула таблетки, когда замечает это.
Терри — еще одна моя младшая сестра. Она считает, что таблетки — это какая-то игра. Она делает вид, что давится витаминами, а потом громко смеется. Ей кажется, что все, что происходит вокруг нее, — развлечение, повод для смеха.
Папа считает, что таблетки — неотъемлемая часть здорового образа жизни, он в нашей семье и придумал их принимать. Какое-то время мне удавалось делать вид, что я пью пилюли, хотя на самом деле я засовывала их в карман, а потом спускала в унитаз. Здорово я придумала, правда?
Однажды утром мама заметила, что я прячу таблетки в карман джинсов. Как ни странно, она не закатила мне истерику, а спокойно со мной поговорила и разрешила принимать не три таблетки, а только одну. Это я могу осилить. И вот с тех пор я честно каждое утро принимаю по таблетке.
— Все, больше гулять я тебя не отпускаю, — твердо сказала мама.
Я в полном недоумении на нее уставилась.
— Но я ничего не делала! Честное слово, я не оставляла таблетки в туалете!
— Значит, таблетки появились там по волшебству?
— Я не знаю, как они там появились, — ответила я и плюхнулась на свою кровать. «Это дело рук Терри или Дженнифер, — подумала я, — почему же им все с рук сходит, а мне нет? Все только потому, что я старшая и должна служить им примером для подражания. Это нечестно. Почему мама не расспросила сестер о том, откуда взялись эти таблетки? Я-то честно их пью, как обещала».
— Если ты говоришь неправду, — строго сказала мама, — я тебя целых три недели не буду выпускать гулять на улицу.
— Я правду сказала, честное слово! — ответила я и начала размазывать слезы по лицу тыльной стороной ладони.
— Дженнифер! Терри! — громко позвала мама.
«О боже, — подумала я, — сейчас они сюда придут и будут смотреть, как меня ругают!»
В спальню зашли Терри и Дженнифер. Я уставилась на них, пытаясь определить, кто из них меня подставил. У Терри было ее обычное выражение лица, говорившее о том, что жизнь прекрасна. У Терри было всего два настроения: она либо была абсолютно счастлива, либо рыдала во весь голос. «Если это она все устроила, я ей покажу, где раки зимуют! Не допущу, чтобы мне из-за нее запретили на улицу выходить!» — думала я.
Дженнифер не улыбалась. Она тоже пила витамины, но не давилась ими. «Может быть, это она все придумала?» — пронеслась мысль. Я сощурилась и пристально посмотрела на Дженнифер. Но та только слегка передернула плечами.
— Вы знаете, откуда взялись в туалете таблетки? — строго спросила мама моих сестер, которые тут же приняли самый невинный вид и замотали головами. Я просто не могла поверить в то, что происходит. Я не выбрасывала таблетки в туалет, но если мои сестры этого тоже не делали, накажут за это все равно меня.
— Это нечестно, — с дрожью в голосе сказала я.
— Не смей со мной таким тоном разговаривать! — предупредила мать. — Признайся в том, что ты это сделала, иначе будешь сидеть дома четыре недели. Я не люблю, когда мне врут.
— Я не вру! — закричала я. — Я каждый день пью эти дурацкие таблетки! Я не знаю, кто их оставил в туалете. Это точно была не я.
Мама покачала головой.
— У меня не остается никакого выбора, — произнесла она. — Будешь сидеть дома четыре недели.
— Это нечестно! — снова закричала я, уткнулась лицом в подушку и зарыдала.
— Это я сделала, — послышался тихий голос.
Я повернулась и посмотрела на сестер. Вслед за мной к стоящим в спальне дочерям обернулась и мама. Дженнифер опустила глаза и смущенно ковыряла носком туфли ковер. Когда она взглянула на меня, в ее глазах были слезы. Я сразу же пожалела, что так плохо о ней думала.
— Я не хотела, чтобы у тебя были проблемы, — сказала Дженнифер, — просто мне ужасно не нравятся эти таблетки.
Все замерли. Потом мама глубоко вздохнула и повернулась ко мне.
— Прости за то, что я тебя подозревала, — она повернулась к Дженнифер, — а с тобой мы еще поговорим. Марш в комнату!
Дженнифер прикусила нижнюю губу.
— Прости меня, — сказала она мне и вышла из комнаты.
Я с облегчением вздохнула и снова рухнула на кровать. Я лежала, смотрела в потолок и чувствовала, как исчезают отрицательные эмоции. Хотелось разозлиться на Дженнифер, но сделать это не получалось. Ведь она была моей младшей сестрой. Теперь ее наверняка заставят целый месяц мыть туалет. А это очень серьезное наказание.
