— Смерч! — закричала Ирина, хотя Андрею это было и так ясно.
— Я обойду его слева! — проорал он сквозь свист и вой ветра, который к этому времени разгулялся во всю мощь, неистово нападая на всё, что попадалось под руку.
Яростная потасовка между взбесившимся ветром и припадочным морем создавала обстановку сумасшедшего дома, где неожиданно отключился свет и буйные больные занервничали. А может быть, так празднуют Хэллоуин в аду…
Андрей добавил газу, и яхта, взлетая и проваливаясь на волнах, стала обходить двигающийся столб. Вибрирующая палуба, залитая белой жижей, то вставала на дыбы, то опрокидывалась под ноги.
Ирина вцепилась в поручни, изо всех сил удерживая себя за вторым штурвалом.
Скоро смерч оказался в стороне. Ещё через несколько томительных минут Андрей уже было вздохнул с облегчением. В глубине души он сдержанно, по-мужски поблагодарил Николая Чудотворца, покровителя моряков, за хорошую работу. Рассказать друзьям — не поверят.
Но тут столб опять двинулся в их сторону, словно живое существо, чующее добычу.
Андрей знал, что смерч не может их видеть, что он движется управляемый сложным сочетанием движений воздушных масс.
Пришла странная мысль, что кто-то на небесах решил сыграть с ними в смертельную рулетку. Надо угадать, куда двинется столб дальше. Влево — вправо. Красное — чёрное. Жизнь — смерть. Ошибка не допускается, второй попытки не дают. Шансы стремительно тают. Если выберет красное, то выпадет чёрное, а если чёрное, то выпадет красное. У стихии, так же, как в казино, всё рассчитано так, чтобы клиент проиграл. Выиграть можно только если владелец заведения не против.
Гадкое ощущение страха и беспомощности пыталось проскользнуть в мозг.
Пинка под зад мерзким лазутчикам — трусливым мыслям! Пришло время бесшабашного и отмороженного бешенства. Ничего не бояться, никого не просить, ничему не верить.
Он разъярённо оглядел смерч — и выбрал «зеро». Направил яхту прямо в пекло. Ирина в ужасе закрыла глаза. Но тут Андрей увидел, что, похоже, угадал: решение было правильным.
Смерч словно испугался бешеной ярости Андрея и стал уходить вправо, как хищник, заглянувший в глаза безумному охотнику. Дорога освобождалась. С каждой минутой расстояние между ними увеличивалось. Вот уже показались берега острова.
— Вот так, а ты боялась! — скалясь, прокричал Андрей то ли Ирине, то ли себе.
Вдруг он услышал, как она что-то сказала.
— Что? — переспросил Андрей. За грохотом бури он не расслышал её слова.
— Дело дрянь, — неожиданно охрипшим голосом повторила Ирина. — Оглянись, он опять развернулся и идёт за нами, — её голос предательски дрожал. Она нервно повела головой и плечами, и Андрей увидел, что она плачет. Он никогда бы не догадался, что Ирина способна на такую слабость, и теперь был напуган по-настоящему. Взглянув вокруг, он понял жуткое коварство стихии. В пылу манёвров они оказались в юго-западной части острова. Здесь берег щерился изломанными рёбрами скал, перед которыми таились коварные рифы. Бури, нападающие с юга, превратили камень в хаотичное нагромождение острых и крепких копий, шипов и лезвий, выступающих из воды в самых неожиданных местах. Всё, что было мягким и хрупким, давно раздроблено и безжалостно смыто.
Беглого взгляда достаточно, чтобы понять, как здесь опасно. Нет, скорее невероятно, чрезвычайно, смертельно опасно!
Смерч, как опытный охотник, выводящий добычу на засаду стрелков, загнал яхту в ловушку. Собственно, идти было некуда: кругом гибельные камни, появляющиеся и исчезающие в крутящихся волнах, словно зубы в открытой пасти моря.
А смерч подходил уже вплотную. Его основание было ещё в сотне метров, но сама вершина, расходившаяся грибной шляпкой, висела прямо над ними, превратив небо в чёрную пропасть.
«То, что мы до сих пор живы и невредимы, просто невозможно, — очумело подумал Андрей. — Везёт же дуракам».
Раздался жуткий хруст. Это яхта, поднятая очередной волной, со всего маху села на острую скалу, легко пробившую прочную обшивку корпуса. В разверстую рану тут же хлынула вода, своим весом ещё больше осаживая судно.
И тут подошёл смерч, беснуясь, как обезумевший боксёр. Его кулаки молотили вокруг без разбора. В одно мгновение всё, что могло быть сломано, оказалось разнесено в щепки. Части яхты и всевозможные предметы словно нехотя расставались с палубой, улетая в неизвестность.
Ирина мёртвой хваткой вцепилась в поручни. Мышцы онемели, плечо пронзила острая боль. Потом отказала перегруженная кисть правой руки. Она почувствовала, как слабеющие пальцы скользят по мокрой стали.
Андрей увидел, как её лицо перечеркнуло полосой. Это какой-то металлический штырь с лёту, легко, будто стрела, воткнулся ей в щёку. Кровь струилась по коже вниз, за воротник куртки.
— Не надо!!! — страшно закричал Андрей. Кому орал, он и сам не мог бы сказать, но продолжал бессмысленно повторять эти слова, из последних сил удерживая бесполезный штурвал. Что-то покатилось по палубе. Придавленная нога хрустнула гадким звуком раздробленных костей, различимым даже в окружающем гвалте. Боль острыми клыками вцепилась в тело, раздирая его. Вихрь, уходящий в небо, тащил судёнышко вверх. Море, словно страстная любовница, обвивало и обволакивало, пыталось удержать в себе.
Раздался треск, потом ещё. Яхта разваливалась. Стихии наконец договорились и теперь вместе пожирали лодку и людей, из последних сил цепляющихся за её останки.
Андрей закричал, но из горла вырвался то ли всхлип, то ли протяжный хрип.
Затем наступила полная темнота. И лишь далеко-далеко светилась одинокая звезда, но до неё ещё надо было долететь…
А Ирина лишь удивилась, что нестерпимая боль исчезла. Ощущение было слишком быстрым, и всё кончилось до того, как она успела порадоваться.
Днём позднее по местному телевизионному каналу было сообщено, что смерч разрушил несколько домов у городка Террачина на западном побережье Италии, снёс рыбацкую деревню. Около десяти человек получили ранения. Двое русских туристов на яхте, арендованной в Хорватии, пропали без вести.
Фотография огромного водяного столба, уходящего из бушующего моря в небо, сделанная с пляжа, несколько лет висела за стеклом в будке спасателей, пугая впечатлительных туристок. Потом и она исчезла.
Наши дни. Швейцария
Совсем стемнело. Молодой месяц хвалился похудевшей талией. Озорные звёзды подмигивали, кокетничая напропалую.
Он отошёл от окна. Первый шаг отозвался в ступнях привычной болью. Следующие дались легче. Сбросить бы лет этак пятьдесят и поехать на вечеринку, плясать до утра, чувствуя ладонями, грудью, животом горячие, потные девичьи тела. Впрочем, они сейчас танцуют по-другому. Почти не касаясь друг друга. Каждый сам в себе. И сексом, наверное, так занимаются. По интернету.
Уселся в кресло, ощущая мягкое тепло, охватившее спину. Горничная беззвучно пододвинула столик с бокалом красного вина и тарелочкой мелко нарезанных фруктов.
