Я рассказал об этом случае потому, что он раскрывает фундаментальное требование книги «Быть харизматичным лидером…»: собственное «Я» есть главнейшая сила лидера и оно неотделимо от тела. То есть наша осанка, телосложение и походка, способности к действию и то, как мы представляем себя через наши тела, отражают, кто мы есть на самом деле, как относимся к другим и к миру. Другими словами, тело является проявлением личной философии. Воплощенное в теле «Я» есть первичный источник власти для лидера, и это качество можно развить путем тренировок.
Сильные лидеры воплощают в себе концентрированную харизму. Именно эта харизма подвигает людей к действию. Она пробуждает скрытые таланты и умения, повышает доверие и развивает чувство товарищества. Это спокойная энергия, которая чрезвычайно притягивает. Я обращаю внимание на отношение между нравственной силой и тем, как мы живем в наших телах. В качестве примера приведу описание Джорджа Вашингтона в его бытность командующим войсками континентальной части США. Нижеприведенный отрывок из дневника сообщает о посещении Вашингтоном в 1778 году больницы в Уэст-Пойнте.
Наружность нашего главнокомандующего сочетает в себе черты истинного джентльмена и совершенного воина. Он примечательно высок, около шести футов ростом, подтянут и хорошо сложен. Сила и пропорциональность его конечностей и мускулов, кажется, сопоставима с выдающейся мощью его интеллекта. Ясность его взгляда и величественная, изящная манера держать себя производят сильное впечатление достоинства и благородства, которые являются его самыми характерными чертами. Никто не может находиться в его присутствии без того, чтобы не чувствовать влияния его ума и чтобы не связывать весь его облик с идеей мудрости, филантропии, великодушия и патриотизма. Прекрасная симметрия черт его лица указывает на кроткую и достойную душу… Он излучает естественную значительность, без каких-либо показных проявлений.[2]
По словам автора, он приводит это описание для того, чтобы «напомнить нам о том, как много значило простое появление Вашингтона среди рассеянных отрядов для поднятия их боевого духа, и о том, насколько он воплощал собой,[3] без преувеличения, саму армию». Важно заметить, что свидетель, младший офицер, до этого случая не был знаком с генералом Вашингтоном. Его заключения не основывались на длительном знакомстве или частых беседах. Он увидел нравственность и другие черты характера Вашингтона в его облике, в том, как тот держал себя. Прочитав любую биографию Вашингтона, каждый сможет с легкостью заметить те же самые качества: он начал развивать их в себе еще в юности и продемонстрировал в дальнейшем, уже будучи президентом. Иначе говоря, наблюдения написавшего дневник согласуются с тем образом Вашингтона, который нам известен. И снова я обращаю ваше внимание на то, как наш телесный облик, наша привычка держать себя неразрывно связаны с тем, что мы представляем собой в этическом, нравственном и духовном отношении.
Мы привыкли думать о характере человека либо как о бросающейся в глаза схеме поведения, либо как о проявлении его общей цели и намерений. Но если мы посмотрим на человека в непростые моменты, когда он должен действовать в соответствии с этическими нормами, то увидим, что все наблюдаемое в нем есть динамическое проявление совокупности ума, тела и духа – его личности, которая должна действовать с достоинством, прямотой и решительностью. Прочные этические и моральные установки неминуемо формируются через тело, которое должно быть внутренне спокойным, а внешне готовым к действию. Такой человек расслаблен без расхлябанности и силен без излишней жесткости, он может эффективно совершать определенные решающие действия или же демонстрировать величественное самообладание. Когда Томас Джефферсон говорил о том, что Вашингтон держался в седле лучше, чем кто-либо из его современников, это не просто дань уважения мастерству Вашингтона-наездника.[4] В этом наблюдении выразилась сила взаимосвязи между внутренней уравновешенностью президента и его нравственным авторитетом. Джефферсон предположил присутствие у президента этих качеств по одному тому, как он ездит верхом, а я добавлю, что то же самое можно сделать, наблюдая за тем, как человек ходит, ведет себя в необычной ситуации или, к примеру, стрижет газон. По всему этому возможно оценить его личную силу, самообладание, уравновешенность, способность к действию, умение слушать и ответственность. Наблюдая, как человек проявляет себя в своем теле, можно многое сказать о том, что он за личность. Это напоминает о высказывании известного гольфиста Арнольда Палмера: «Я могу выяснить все, что мне необходимо знать о человеке, понаблюдав за тем, как он пройдет свои восемнадцать лунок».
Точка зрения, которую я предлагаю здесь, заставляет пересмотреть традиционную интерпретацию личности, в которой основной упор делается на чрезмерное развитие одной-единственной стороны индивидуальности, и зачастую в ущерб другим сторонам. То же самое относится к картезианскому видению, которое разделяет разум, тело и эмоции, что неминуемо ставит характер в зависимость от того, что говорит человек. Более верное толкование предполагает взгляд на личность как на воплощение способа существования, отражающего ее целостность. Кроме того, такое положение дает основу идеи о том, что личность неразрывным образом связана с теми способами, которыми человек выражает себя через свое тело.
Здесь жизненно важно понять, что развитие лидерской харизмы через самосовершенствование не стоит путать с тренировкой самооценки, личностным ростом или саморазвитием. Говорю это потому, что вековая традиция самосовершенствования – жесткая борьба по превращению своих недостатков в достоинства, а добродетелей – в мастерские действия; эта борьба вела к обретению личностью своей истинной сущности и служению другим и деградировала в XX веке в индустрию «быстрых и эффективных» курсов по саморазвитию. Эта тенденция и сопутствующая ей приверженность ко всему материальному, поверхностному, а также нарциссизм, названный Уолтом Уитманом «великим американским экспериментом по сотворению меня», привели к тому, что путь самосовершенствования стал далек от делового мира, армии и правительственных кругов, поскольку ассоциировался с чем-то легкомысленным и не достойным серьезного внимания. Такое отношение стало причиной критической пустоты в деле развития лидерских качеств, пустоты, за которую мы платим утратой нашей человечности, здоровья и способности выявлять лучшее в самих себе и в окружающих.
* * *
Лидеры самосовершенствуются, чтобы лучше служить другим.
И на Востоке, и на Западе есть традиция с тысячелетней историей, по которой путь самосовершенствования трактуется как достижение все больших высот в служении людям. Это не способ самовозвеличивания, а путь, на котором мы можем расти и преобразовывать себя, чтобы расширить горизонт наших желаний. Сравните этот подход с тем, что говорил более двух тысяч лет тому назад Платон: «Мы станем лучше и храбрее в том случае, если будем связаны обязательствами и будем стремиться чего-либо добиваться, а не станем потворствовать своей фантазии о том, что все уже знаем, и не сочтем, что нет надобности пытаться узнать то, чего мы пока не знаем».
