Самыми действенными инструментами для стимулирования спроса и сокращения неравенства являются те, которые относятся к фискальной политике, т. е. к налогообложению и государственным расходам, утверждаемой Конгрессом и администрацией. Неадекватная фискальная политика становится тяжким бременем для Федеральной резервной системы, в чьем ведомстве лежат вопросы кредитно-денежной политики. Федеральный резервный банк может (в некоторых случаях) стимулировать экономику посредством снижения процентной ставки и ослабления монетарного регулирования. Но это очень рискованные меры, рецепт на которые должен сопровождаться строгим предупреждением: «Использовать предельно аккуратно и под пристальным надзором тех, кто отдает себе отчет в потенциальных рисках». К сожалению, люди, ответственные за монетарную политику, никогда не читали таких предупреждений, к тому же они обычно являются наивными фундаменталистами от рыночной экономики, которые свято верят в то, что рынки в любом случае эффективны и стабильны. И если они недооценивали риски, которым подвергается экономика и даже государственный бюджет из-за выбранной ими политики, то до усугубляющегося с каждым днем неравенства им, кажется, и вовсе не было никакого дела. Результат такой халатности нам всем хорошо известен: они утратили контроль над технологическим пузырем, и их политика привела к беспрецедентному увеличению неравенства в распределении доходов.
Федеральный резервный банк подогревал экономику посредством низких процентных ставок и ослабления регулирования. Результатом стало возникновение экономического пузыря на жилищном рынке. Всем должно было быть очевидно, что пузырь и потребительский бум, который он повлек за собой – всего лишь паллиативная терапия. Пузыри имеют свойство лопаться рано или поздно. Наше непомерное потребление означало, что 80 процентов американцев в среднем тратили 110 процентов своих доходов. К 2005 году мы как страна ежедневно занимали более двух миллиардов долларов у других стран. Эта схема была с самого начала нежизнеспособна. И я неоднократно говорил в своих выступлениях и работах, цитируя своего предшественника на посту председателя Совета экономических консультантов, о том, что нежизнеспособная система не станет жизнеспособной. Когда в 2004 и 2005 годах Федеральный резервный банк начал поднимать процентные ставки, я ожидал, что в скором времени пузырь лопнет. Тогда этого не произошло, но в действительности это была всего лишь отсрочка, возникшая благодаря тому, что долгосрочные процентные ставки не успели вырасти единовременно с краткосрочными. К 1 января 2006 года для меня было уже очевидно, что развязка близка[12]. Вскоре пузырь действительно лопнул, но для того, чтобы в полной мере осознать последствия, потребуется от полутора до двух лет. Процитирую свое собственное высказывание, сделанное по этому поводу сразу после краха рынка жилья: «Предсказуем был не только сам крах, но и его последствия…»[13] Учитывая тот факт, что «по некоторым данным, более двух третей от общего увеличения объемов производства и рабочих мест за [последние] шесть лет… было так или иначе связано со сферой недвижимости, а потребительский бум был возможен благодаря потребительским кредитам и кредитам на недвижимость под залог имеющегося жилья», нельзя удивляться тому, что последующий кризис окажется глубоким и затяжным[14].
Статьи, включенные в первый раздел данной книги, описывают политические решения, которые послужили фундаментом для Великой рецессии. Где мы допустили ошибку? Кто виноват? Несмотря на то что акторам финансового рынка, а также Федеральной резервной системе и Казначейству США удобно говорить, что произошедшее было форс-мажором, непредсказуемым и случающимся раз в сто лет, я был уверен тогда и еще больше убежден теперь, что кризис был создан руками определенных людей. Один процент населения (некоторые представители этого одного процента, если быть точным) сделали это со всеми нами. И сам факт того, что такое смогло произойти, является свидетельством великого разделения.
Создание кризиса
В том, что в результате Великой рецессии пострадали люди, нет никаких сомнений. Но кто являлся исполнителем этого «преступления»? Если верить Министерству юстиции, которое не вынесло ни единого обвинения в адрес руководителей крупных банков, безусловно, сыгравших центральную роль в этой драме, данное преступление не имело какого-либо исполнителя. В это не верю ни я, ни большинство американцев. В трех статьях, включенных в эту книгу, я пытаюсь выяснить, кто же убил американскую экономику, проследить историческую траекторию, которая привела нас к такому положению дел[15]. Я хотел копнуть глубже и зайти дальше. Причины кризиса явно не так просты, как те, которые обозначил фондовый рынок: «Банки давали слишком много кредитов, а домовладельцы слишком много их брали».
Так что же привело нас в такую ситуацию? Налицо некомпетентность и неправильные оценки. Необдуманная и убого реализованная война в Ираке, совокупные издержки которой достигли триллионов[16], – один из самых красноречивых примеров. Но лично я основную вину возлагаю на совокупность идеологических решений и особых интересов определенных людей. Совокупность этих же факторов привела к растущему неравенству в распределении доходов среди населения США. Я считаю важным обратить внимание на расхожее убеждение, что свободные рынки всенепременно эффективны и стабильны. Необходимо знать важный момент: серьезные экономические колебания сопровождали капитализм с самого его начала. Некоторые считают, что единственное, что нужно делать, – это обеспечивать стабильность на макроуровне, как будто сбои рыночного механизма случаются исключительно в серьезных макродозах. Я считаю иначе: макрокризисы – это только вершина айсберга. Существуют еще бесчисленные проявления неэффективного функционирования рынка, которые не так заметны. Сам кризис является достаточно убедительным доказательством того, что крах рынка стал следствием череды ошибок в управлении рисками и распределении капитала, допущенных банками, предоставляющими ипотечное кредитование, инвестиционными банками, агентствами, составляющими рейтинг кредитоспособности. По сути, количество причастных к созданию кризиса в совокупности насчитывает миллионы участников в финансовом секторе[17].
