«Я обнаружил, что моему организму куда более полезен другой элемент, а именно холодный воздух. С этой целью я встаю рано утром, усаживаюсь у себя в комнате совершенно обнаженным и провожу так полчаса или час, в зависимости от сезона, за чтением или работой. Упражнение это отнюдь не болезненно, скорее приятно, и если после этого я возвращаюсь в постель до того, как окончательно одеться, то мне удается дополнить ночной сон еще часом или двумя самой приятной, какую только можно вообразить, дремоты».
Неизменная привычка садиться за письменный стол спозаранку сделала Троллопа автором 47 романов[20] и 16 других книг. В «Автобиографии» Троллоп описывает свой рабочий день, каким он был в Уолтем-Кроссе (Англия) на протяжении 12 прожитых там лет. Большую часть этого времени он служил по почтовому ведомству – поступив на службу в 1834 г., а в отставку вышел лишь 33 годами позднее, уже опубликовав более двух десятков книг.
«У меня было заведено каждое утро усаживаться за стол в 5.30. Старый слуга, которому было поручено меня будить и приплачивалось пять фунтов в год за такую службу, не знал пощады. За все годы в Уолтем-Кроссе он ни разу не запоздал с чашкой кофе, которую должен был приносить мне спозаранку. Полагаю, ему, более чем кому-либо другому, я обязан своим нынешним успехом. Начиная столь рано, я успевал завершить свой литературный труд до того момента, когда наступала пора одеваться к завтраку. Думается, все, кто знаком с литературной работой, кто занимался этим ремеслом ежедневно, согласятся со мной в том, что за три часа в день возможно произвести все, что нужно. Однако надо тренировать себя таким образом, чтобы эти три часа работать непрерывно, воспитать свой ум так, чтобы не оставалось потребности сидеть праздно, грызя свое перо и таращась на стену перед собой, покуда придут слова, годные для выражения очередной идеи. В то время я выработал привычку и сохраняю ее по сию пору, хотя в последнее время сделался несколько снисходительнее к самому себе: я требовал с себя по 250 слов в каждые четверть часа и, работая, клал перед собой часы. Я убедился, что 250 слов ложатся на бумагу столь же неукоснительно, как идут мои часы. Однако эти три часа не были целиком посвящены писанию. Я начинал работу с того, что перечитывал сделанное накануне, – это отнимало полчаса, покуда я взвешивал и пробовал на слух звучание слов и фраз… Такое распределение времени позволяло мне производить по десять страниц романа обычного формата в день, и, если не нарушать режим, таким образом можно было получить за год три романа – каждый из трех томов, то есть именно то количество, что так сильно удручило издателя с Патерностер-Роу[21], и тот самый объем чтения, какой любители романов рассчитывают получить от одного писателя».
Если один из трех трехтомных романов завершался прежде, чем подходили к концу три часа работы, Троллоп брал чистый лист бумаги и тут же приступал к следующей книге. Своим прилежанием он, несомненно, был обязан материнскому примеру: Фэнни Троллоп и сама была чрезвычайно популярным автором[22]. Она взялась за перо в возрасте 53 лет, и то лишь потому, что отчаянно нуждалась в деньгах для своих шестерых детей и больного мужа. Выделить время для творчества в загруженной жизни матери и домохозяйки было нелегко, и миссис Троллоп усаживалась за письменный стол каждый день в четыре часа утра, чтобы вовремя прерваться и подать семье завтрак.
Джейн Остин (1775–1817)
Джейн Остин никогда не жила одна, и в ее повседневной жизни не было возможности уединиться. Не стал исключением в этом смысле и ее последний приют, коттедж в английской деревушке Чотон: Джейн жила там с матерью, сестрой, близкой подругой и тремя слугами, не говоря уж о неиссякаемом потоке посетителей. Тем не менее Джейн успела очень много сделать за краткий срок с 1809 г., когда поселилась в Чотоне, и до своей смерти в 1817-м: она переписала свои ранние романы «Гордость и предубеждение» и «Чувство и чувствительность» и написала три новых: «Мэнсфилд-парк», «Эмма», «Доводы рассудка».
Остин работала в семейной гостиной, где, как вспоминает племянник, ей в любой момент могли помешать:
«Она не желала, чтобы о ее занятиях стало известно гостям или слугам или кому-либо за пределами семейного круга. Писала она на маленьких бумажных клочках, которые легко было тут же убрать или прикрыть листом промокательной бумаги. Дверь между парадными помещениями и хозяйственными скрипела, но тетя запрещала приводить ее в порядок, потому что скрип предупреждал ее: кто-то идет».
Джейн вставала раньше других обитательниц дома и до 9.00 играла на пианино. В девять она подавала завтрак – это составляло ее основную обязанность по дому. Затем усаживалась за работу в гостиной, а мать и сестра обычно там же шили. Если появлялись гости, Джейн убирала бумаги и тоже бралась за рукоделие. Обед, главная трапеза за день, проходил с 15.00 до 16.00, затем – беседа, карточные игры, чай. Вечером дамы читали друг другу вслух, иногда Джейн читала родным новые главы своих романов.
Хотя Джейн Остин не располагала той приватностью, на которую ныне считает себя вправе претендовать писатель, она все же была вполне довольна своей жизнью в Чотоне. Ее родные считались с ее творчеством, сестра Кассандра взяла на себя ведение хозяйства, что уже было огромным облегчением для романистки, написавшей однажды: «Не представляю себе, как можно сочинять, когда в голове вертятся бараньи котлеты и ревень».
Фредерик Шопен (1810–1849)
В те десять лет, что длился его роман с французской писательницей Жорж Санд[23], Шопен проводил большую часть лета в ее поместье в Ноане в центральной Франции. Шопен был горожанином до мозга костей, в деревне он быстро начинал томиться и ворчать, однако эта лишенная развлечений жизнь шла на пользу его творчеству. Просыпался он, как правило, поздно, завтракал у себя в спальне и большую часть дня сочинял музыку, прерываясь лишь затем, чтобы дать урок игры на пианино дочери Жорж Санд Соланж. В шесть часов вечера все обитатели дома собирались на обед, часто на свежем воздухе, а откушав, беседовали, играли и слушали музыку, придумывали какие-то семейные забавы. Затем Шопен ложился спать, а Санд спешила к своему письменному столу.
