То, с какой теплотой Алекс отзывался о своей сестре, о двух племянницах и, главное, с каким уважением и трепетом он говорил о маме, о моей свекрови – абсолютно не сочеталось с моим представлением об арабах.
* * *
– Я очень люблю маму, – продолжал Алекс. – В пятницу мы поедем в Александрию и заберем ее домой. Она уже ждет не дождется нас. Вот ее комната. Посмотри, Наташенька, какие красивые старинные вещи окружают ее. Эту кровать с парчовым балдахином мой дед привез из Марокко в подарок на свадьбу Зейнаб. Посмотри, какая тонкая резьба по красному дереву. Это сюжет одной из библейских историй.
– Какая красота! – застыла я в изумлении. – Я такую роскошь только во дворцах видела, ну в музеях. Это ж королевская кровать!
Я хотела присесть на нее, но Алекс осторожно остановил меня, показывая, что этого делать не следует.
– А это – наши семейные реликвии, – показал он на высокую золотую витрину, в которой были красиво разложены золотые и серебряные украшения.
Золотые кубки для вина, столовые приборы, изящнейшие серебряные вазы, статуэтки из дорогих камней и прочие красивые старинные вещи. Резной круглый комод с гнутыми ножками, украшенный по бокам золотом и изумрудами, прекрасно дополнял обстановку.
Над комодом красовалось зеркало в тяжелой раме, тоже из красного дерева; и, взглянув в него, я на миг перестала дышать:
– Волшебное зеркало! Я в нем такая красивая...
Алекс улыбнулся:
– Я, когда был маленьким, боялся смотреть в это зеркало, потому что оно показывало мне, кто я есть. Казалось, что бы я ни совершил, зеркало знает все. От него невозможно было ничего утаить. Я и сейчас его боюсь.
В углу комнаты Зейнаб стоял громадный сундук – в нем лежали все ее вещи и одежда.
– Тут как в сказке, – прижалась я к мужу.
– Иеп. Ну, а теперь я покажу тебе всю остальную квартиру.
– Давай начнем с ванной и туалета?..
* * *
Весь необходимый мне санфаянс оказался в одной небольшой комнате. Ванны не было, ее заменяла душевая кабина. Рядом стояла стиральная машина-автомат, абсолютно новая, еще в упаковке. По другую сторону располагался умывальник с небольшим зеркалом и двумя бра. Унитаз – чудо арабских стран, – был оборудован педалью для спуска воды и краном-биде, направляющим струю прямо в то место, которое требовало чистоты. Рядом висел миниатюрный душевой шланг – для тех, кому нужна была дополнительная гигиена.
Кстати, унитазы с вмонтированными кранами есть даже в беднейших египетских семьях. Арабы любят чистоту спереди и сзади.
* * *
Комнаты в каирской квартире моего мужа располагались по разным сторонам длинного коридора, уводившего из ванной в кухню.
Одна комната была маминой. Вторая – служила спальней и кабинетом Алекса. Компьютер со всем своим «окружением» занимал целый угол, рядом с ним стоял книжный шкаф и старинный письменный стол с инкрустацией – гордость Алекса. Его мой муж купил в антикварной лавке с первой зарплаты. У стола не было ни одного острого угла: ножки, края, выдвижные ящички – все было округлым.
Широкая кровать занимала полкомнаты. На ней гордо возлежал итальянский пружинный матрац, видимо, купленный совсем недавно. Спинка кровати была из светлого резного дерева, а ее середина была обита нежным розовым шелком и расшита золотыми нитями.
Я просто сияла от удовольствия. Мне все очень нравилось.
Продолжая экскурсию по дому, я отметила, что кухня – совсем маленькая, прямо как в наших хрущевках.
– Здесь никто не ест, – пояснил Алекс, – здесь только готовят еду. А кушать мы будем здесь. – Он показал мне гостиную с огромным круглым столом в центре.
Столешница – из зеленого мрамора. Вокруг стола – пять стульев с резными спинками и мягкими сиденьями, обтянутыми парчой. Огромный шкаф, куда, не теснясь, можно было спрятаться впятером, величаво стоял у стены. Два мягких дивана, тоже обтянутых парчой, и с подлокотниками в виде лап льва, располагались посередине комнаты перед телевизором.
Полы во всей квартире были выложены мраморной плиткой и укрыты коврами. Они были такими грязными, что своим видом отрицали весь этот изысканный интерьер. У арабов не принято разуваться в прихожей, а на улице, к сожалению, не так чисто, как в Европе. А у Алекса вообще была привычка: придя домой, плюхнуться на диван, взгромоздив ноги в обуви на подлокотник. Он так расслаблялся.
Среди всей этой старинной арабской роскоши неожиданно смотрелась мощнейшая аппаратура. Вот это было да!
Музыкальные центры, компьютеры, плееры, колонки, камеры, усилители, микрофоны, опутанные многочисленными проводами, словно огромный спрут, громоздились в углу комнаты. На журнальном столике из белого мрамора лежало по меньшей мере с десяток пультов, и разобраться в них мог, видимо, только сам хозяин.
Алекс тут же схватил один из них и запустил потолочный вентилятор. Другим он включил кондиционер. Третьим – огромный телевизор, стоящий перед диванами. Второй телевизор располагался в спальне-кабинете перед кроватью, а третий – на кухне, на высоченном холодильнике «Samsung», который теснился рядом с такой же огромной морозильной камерой.
Пока я осматривала кухню, Алекс сварил кофе и разложил по тарелкам еду, захваченную вчера из кафе. После завтрака, который за длинным разговором плавно перешел в обед, мы начали разбирать свои чемоданы.
* * *
В дверь позвонили. Я вопросительно посмотрела на Алекса. Он молча пожал плечами и пошел открывать.
На пороге стояла молодая египтянка.
– Здравствуй, мой любимый, – страстно выдохнула она.
– Здравствуй, Карина, – смущенно ответил Алекс, оглядываясь назад, на комнату, где находилась я. – Мы только вчера ночью прилетели.
Они говорили по-арабски, и я слышала только звуки, но не понимала смысла.
– Знаю. Ты приехал не один? – увидев меня через его плечо, спросила Карина.
– Алекс, кто там? – Я подошла к двери.
– Знакомься, милая: это Карина – наша соседка, – сказал он по-русски и, глядя в глаза вошедшей красавице, добавил по-арабски: – Карина, познакомься – это моя жена Наталия.
– Наташ-ша? – удивленно взлетели черные брови: так в арабских странах уже давно называли русских проституток. – Ты привез домой Наташшу?
– Ой, здравствуйте, – обрадовалась я знакомым звукам, – меня зовут Наталия. Проходите, пожалуйста. Мне так приятно познакомиться с настоящей египтянкой.
Алекс перевел мои слова с русского на арабский.
– О, нет. Благодарю вас. Я зашла только узнать, все ли хорошо, – не отводя взгляда от моего мужа, тихо говорила Карина по-арабски. – Алекс, нам надо поговорить. Я не могла дождаться тебя, любимый. Я схожу с ума от одной мысли о тебе. Когда ты зайдешь ко мне?
– Карина, прости. Между нами все давно закончилось. Я очень люблю Натали. Она – моя жена. У нас будет ребенок. Мы расписались в России, но свадьбы не было. Свадьба будет здесь. Для всех наших друзей и родственников. И тебя я тоже приглашаю.
