Машина выехала из города и вскоре остановилась возлестаринного особняка, окруженного дорогими машинами в четыре ряда.
Лайонел вышел и помог Кате.
Подъездную аллею, по которой прогуливались хорошо одетыепары, украшали железные арки, увитые мимозами и мелкими желтыми шарикамиподсветки.
— Как красиво! — простодушно восхитилась девушка, снаслаждением вдыхая аромат весенних цветов.
— Важко не мудрствовала, — покачал головой Лайонел,скептически разглядывая яркие гирлянды и цветы. — В позапрошлом году нечтоподобное делала Анжелика в своем загородном доме. Впрочем, подружкамсвойственно копировать друг друга.
— Ты говорил, Наташа Важко владеет журналом, кажется, «Вамп»?Интересно... так по-человечески.
— Надо же чем-то занимать бесталанным, но амбициознымвампирам.
Они неспешно шли по мощеной дорожке, и Катя чувствовалаобжигающие взгляды множества глаз.
— Расслабься, — едва слышно приказал Лайонел. - Ты всех ужевидела, причем в прошлый раз, находясь в человеческом теле, поводов дляопасений было явно больше. Теперь ты одна из нас. И ты со мной, никто непосмеет выказать тебе неуважение.
— Ага, если не прознают, что я горе-вампир, котораяничегошеньки не умеет. — Она взглянула на него, пытаясь выискать в лице хотя бынамек на стыд за нее — бездарное творенье, но не увидела. Он словом ни разу необмолвился о своем разочаровании, собственно, как и о том, ослабел ли,поделившись с ней кровью, потерял ли какие-то свои способности или нет? Авопросы об этом вовсе проигнорировал.
— Много не болтай, — предостерег Лайонел, крепче сжимая еелокоть, когда они поднимались по мраморной лестнице навстречу хозяйке дома,приветствовавшей гостей у входа. Одетая в серебристое длинное платье, перчатки,походившие на тоненькую паутинку, Наталья Важко шагнула к Лайонелу и протянулаему руку. Не красавица — слишком худая, высокая, с острыми чертами лица, тонкимдлинным носом, тонкими губами и скучными серыми волосами, зачесанными назад. Единственное,что украшало эту невзрачную женщину, — огромные, живые карие глаза, придававшиеее бледному лицу детскую миловидность.
— Счастлива, — промурлыкала она.
Молодой человек легонько пожал ее пальцы, лишь тогда хозяйканехотя перевела взгляд и учтиво сказала:
— Екатерина, мы и не надеялись так скоро иметь удовольствиевас лицезреть. Смею предположить, вам сейчас нелегко.
Лайонел по-хозяйски притянул Катю к себе и подмигнул Важко.
— Нелегко тем, дорогая, кто мечтал быть на ее месте.Екатерина в порядке. — Он сделал паузу и с улыбкой добавил: — Как и еесоздатель.
Важко пораженно посмотрела на Лайонела, затем на Катю и сбольшим трудом вымолвила: — Поздравляю... — Она замешкалась, как будто не могладо конца осмыслить новость и хотела бы еще что-то сказать, да не находила слов.
Лайонел повел за собой Катю в гигантских размеров холл сомножеством колонн, где у подножия винтовой лестницы стояли два вампира,принимая у гостей верхнюю одежду.
— Зачем ты сказал ей? — возмутилась девушка, поднимаясь полестнице. — Сам же утверждал, что новых вампиров запрещено создавать! Ведь еслив обществе все начнут обсуждать твой поступок, старейшины придут и ты... тылишишься своего положения! Мы могли бы солгать! — Катя обернулась, досадуя на молчаниеЛайонела и, увидев, что он пялится на ее обтянутую платьем попу, рассердилась:— Нашел время!
— Стой, — приказал молодой человек и, опустившись накорточки, к изумлению девушки, запустил руки под платье.
— Что ты делаешь?! — с ужасом воскликнула Катя, чувствуя,как он стягивает с нее трусики. Первым желанием было оттолкнуть его, но онадаже не шевельнулась, как загипнотизированная, следя за движением его пальцевпод тонкой материей.
Лайонел поднялся, сунул кружевные стринги в карман и, как нив чем не бывало, пояснил:
— Под это платье не носится белье.
— М-м-м. — Девушка в смятении опустила глаза. Но Лайонелуспел прочитать то, что она хотела скрыть, и насмешливо заметил:
— В другой раз. Обещаю, прямо на этих ступенях.
Катя проигнорировала его шуточку, но про себя подумала: «Когда-нибудь...через пару тысячелетий, если ты не будешь слишком занят!»
Они поднялись до конца лестницы. Через огромные распахнутыедвойные двери глазам открылся зал, полный разодетых дам и джентльменов с бокаламикрови. Шум голосов стих в тот же миг, как только Лайонел вошел в зал.
Вампиры расступались перед ними, создавая коридор. Катястаралась ни на кого не смотреть. Впервые с необычайной ясностью пришлоосознание, что осуждение — живое, и его можно потрогать. Оно походило наершистое существо — испуганно-настороженное, готовое в любой момент выпуститьострые шипы.
Ее спутник вел себя иначе. Улыбался дамам, приветливо кивалзнакомым, обменивался какими-то особыми знаками с приближенными, и создавалосьвпечатление, он тот единственный из присутствующих, кто еще не в курсе, что егоновую пассию все ненавидят.
До длинного стола с напитками оставалось каких-то десятокшагов, когда девушка наконец увидела свою соперницу. Анжелика, облаченная вшикарный черный наряд, состоящий из переливающихся чешуек, смотрела прямо нанее. Платье было до того коротким, а ноги до того длинными, что у Кати духперехватило от необъяснимого восторга. Волосы у черноглазой красавицы золотомстекали по спине, а на плече сидел ее любимец — ядовитый лейкопаутинный паук,передававший хозяйке мысли окружающих.
Катя проследила взгляд Лайонела, скользнувший по ногамбывшей любовницы, и горло как будто сдавило удавкой. Она чувствовала себянеуклюжей, страшненькой, безвкусно одетой замарашкой, в точности, как вновогоднюю ночь, когда Вильям привел ее знакомиться со своим братом, девушкойбрата и его лучшим другом. «Дешевая кукла» тогда ее окрестила Анжелика. С техпор ничего не изменилось. Она была все той же куклой, в которой нет породы, азлатовласая вампирша все тем же воплощением идеала.
И теперь этот идеал соблазнительно улыбался с намерениемвернуть расположение бывшего любовника.
Катя опустила голову, лишь бы не видеть желания в холодныхглазах своего спутника, как и надменного выражения прекрасного лица соперницы.
Эти двое были идеальной — поистине королевской парой, идевушка никак не могла взять в толк, почему поверила, что Анжелика для Лайонелав прошлом? Такое прошлое только безумец не захотел бы вернуть, сделав настоящими будущим.
Лайонел протянул бокал с кровью, но Катя отказалась иукрадкой взглянула на Анжелику. Та не спускала с нее взгляда, и губы ееподрагивали, казалось, от едва сдерживаемого смеха. Лапы паука скользили пошее, подробнейше считывая для хозяйки мысли окружающих.
Катя раздраженно отставила бокал, который ей настойчивопытался вручить Лайонел. Хотелось бы ей сейчас почитать мысли. Особенно мыслистоящего рядом мужчины о самой красивой девушке в мире. Сожалел ли он оразрыве? Мечтал ли о близости? Планировал ли поддаться соблазну?
