Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Что касается Доры Гаи, семафоры были у нее в крови, семафоры были ее наследием, и горе всякому, кто встанет между ними[7], даже если этим всяким окажется ее муж.
Как бы то ни было, а система работала так же слаженно, как и они, так что Мокриц и Дора Гая смогли позволить себе дворецкого по имени Кроссли, в комплекте с которым шла и госпожа Кроссли[8]. В их доме на Лепешечной улице также обитал садовник, который, судя по всему, прилагался к недвижимости. Чип[9] оказался рукастым и очень общительным, хотя Мокриц не понимал ни слова из того, что он говорил. Он приехал откуда-то из Графств и говорил такими словами, которые теоретически были морпоркскими, но на деле состояли из соломы и слога «а-ах», который принимал активное участие в каждом разговоре. Чип варил сидр в своем сарайчике на краю сада, найдя в этом применение яблоням, которые холил и лелеял прежний владелец. Заодно он мыл окна и при помощи всевозможных молотков, пил, сверл, отверток, стамесок, гвоздей и прочих неопознаваемых штуковин делал жизнь Мокрица намного легче, становясь при этом самым состоятельным мастеровым в округе.
Мокриц фон Липвиг однажды занялся физическим трудом и не нашел в этом никаких перспектив, но он мог часами смотреть, как работают другие. Кроме того, некоторых из этих других все устраивало, так что Мокрицу оставалось только пожать плечами и порадоваться, что Чипу нравилось работать руками, а ему нравится не поднимать ничего тяжелее стакана. Ведь работа Мокрица была не видна глазу и состояла из слов, которые, к счастью, не весили ни грамма и не нуждались в смазке. В пору его мошеннической карьеры они служили ему безотказно, и теперь он чувствовал некоторое самодовольство, используя их на благо общества.
Мокриц чувствовал необходимость подчеркнуть, что между банкиром и мошенником, честное слово, была разница, пусть даже и самая незначительная. К тому же лорд Витинари не спускал с него глаз.
Так что все были счастливы, и Мокриц ходил на работу в чистой одежде и с чистой совестью.
Умывшись и облачившись в эту самую одежду в своей отдельной ванной комнате[10], Мокриц отправился к жене, по дороге упражняясь в улыбке, которая должна была казаться бодрой. С Дорой Гаей[11] он никогда не знал, чего ожидать. Иногда она бывала такой язвой. Да и немудрено, она ведь теперь заправляла всей системой семафорного сообщения.
Гоблинов она тоже любила, поэтому одни жили у них за обшивкой стен, а другие – под крышей. От гоблинов пахло. Запах, когда оправишься от первоначального шока, был даже не то чтобы ужасен. Все с лихвой искупало то, что гоблины как один полюбили семафоры всем своим щупленьким сердцем. Рычажки и колесики очаровывали их. Мокриц знал, что раньше гоблины прятались по пещерам и всяким нездоровым местам, которые люди обходили стороной, но сейчас, когда вдруг к ним стали относиться как к равным, они обнаружили, что вообще-то их стихией было небо. Гоблины могли взобраться на верхушку башни быстрее любого человека; ритмичные пощелкивания, лязг и неуемные механизмы клик-башен покорили их раз и навсегда.
Гоблины обосновались в городе всего несколько месяцев назад, но уже втрое увеличили эффективность клик-сообщения по всем Равнинам Сто. Это были дети тьмы, но они отличались удивительным восприятием света. Полчища[12] коварных гоблинов заселяли крыши, но если вы хотели, чтобы ваш клик мгновенно перепархивал с башни на башню, следовало воздержаться от таких выражений. Злодеи из сказок нашли наконец свое место в обществе. Для этого только и нужно было, что новые технологии.
Когда Дик Кекс вошел во владения сэра Гарри Короля, он слабо себе представлял, как нужно разговаривать с большим человеком. Но как-то ему удалось сказать нужные слова людям в приемной. Они ревниво поглядывали на него, будто считали своим долгом никого и никогда не допускать до Гарри Короля, особенно чумазых юношей с диким взглядом, которые изо всех сил стараются выглядеть респектабельно, несмотря на поношенную одежду, которой, по мнению этих привратников, не помешал бы, например, хороший костер. Но Дик оказался назойливым, как оса, и пробивным, как отбойный молоток, так что в итоге он предстал перед этим большим человеком в качестве просителя.
Гарри с нетерпеливым выражением на румяном лице поглядел на него из-за стола и сказал:
– Сынок, время – деньги, а я человек занятой. Ты сказал Нэнси, там, в приемной, что у тебя есть для меня кое-что интересное. Так что кончай ерзать и смотри мне прямо в глаза. А захочешь меня облапошить – кубарем полетишь с чортовой лестницы[13], и поминай как звали.
Дик молча посмотрел на Гарри, а потом произнес:
– Сэр господин Король, я построил такую машину, которая может перевозить людей и грузы куда хочешь и откуда хочешь, и ей не нужны лошади, она работает на воде и угле. Это моя машина, я сам ее построил и мог бы сделать даже лучше, если ты сочтешь возможным сделать небольшое вложение.
Гарри Король залез в карман и вынул увесистые золотые часы. Дик не мог не заметить знаменитые золотые перстни, которые, по слухам, Гарри Король никогда не снимал и, очень может быть, использовал в качестве социально приемлемого и жутко дорогого кастета.
– Я правильно тебя понял? Как тебя там, господин Кекс? Даю тебе пять минут, чтобы заинтриговать меня, и если мне покажется, что ты очередной базарный наперсточник, то вылетишь отсюда гораздо быстрее, чем вошел.
– Моя матушка всегда говорит, лучше один раз увидеть, господин Король, так что я пришел не с пустыми руками. И если ты дашь мне немного времени, чтобы привести ребят с лошадьми… – Дик прочистил горло. – В общем, я прямо скажу, господин сэр Гарри, я взял на себя смелость оставить все у входа в твои владения. Я там поговорил кое с кем, ну и мне сказали, что ежели Гарри Король захочет, чтобы что-то случилось, пусть это случится сразу… – Он осекся. Что это такое появилось в глазах Гарри – огонек?
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
