– Полагаете, он успел заметить нападавшего? – обратился старик к Андре.
Тот пожал плечами и склонился над телом. Господин Греньи сидел спиной к погасшему камину, завалившись на стол. Со стороны могло показаться, что он просто заснул, хватив лишнего. Доктор внимательно осмотрел голову. Рана была неглубокой, кожа едва рассечена. Ощупав затылок покойника, доктор понял, что кости черепа проломлены. Очевидно, смерть была мгновенной. Эрмите сказал старому нотариусу:
– Купец был пьян, в зале ночью наверняка темно… Он вполне мог не заметить убийцу, если тот действовал тихо.
– А к чему ему шуметь, – задумчиво пробормотал Кланду. Прихрамывая, он подошел к двери и выглянул, – Совсем рассвело. А грязи-то, грязи!.. Лу вы не поможете мне добраться до уборной за домом?
Слуга посмотрел на старика, на доктора, снова на старика – и подчинился. Как всегда, молча. Эрмите начинал сомневаться в умственных способностях великана. Трактирщик принес самую дешевую бумагу и пузырек чернил, а после скрылся на кухне. В одиночестве доктор продолжил осмотр тела.
На купце была та же одежда, что и накануне вечером: темно-зеленая накидка на лисьем меху, под ней алый камзол и добротные шерстяные трико. На ногах сапоги для верховой езды из мягкой кожи. К поясу пристегнута связка ключей, Андре осторожно снял ее. В карманах нашлось несколько монет серебром, которые он также изъял, спрятав для надежности за пазуху. Деньги сейчас были очень кстати.
Жоффруа принес воду. Когда слуга и мсье Кланду вернулись в зал, доктор мыл руки, а Элен поливала ему из кувшина. Солдат разжигал камин. Старый нотариус поблагодарил Лу, и великан коротко кивнул в ответ. Старик с усилием подвинул стул к очагу и уселся. Пламя потихоньку разгоралось. Андре подошел и протянул руки к огню.
– Удалось что-нибудь выяснить?
– Почти ничего. Купец не выходил во двор: одежда и обувь сухие.
– Так дождь ведь ночью перестал, – заметил Кланду.
– Разве? Я выходил около полуночи, лило как из ведра.
– Вы застали самый конец ливня. Я слышал, как вы вернулись в номер. Через полчаса-час снаружи все стихло.
– А внутри? То есть в зале?
– В зале тоже, – вмешался подошедший трактирщик. – Мы с господином Греньи припозднились, я ушел первым. Перед сном вышел запереть ворота – дождь прекратился.
– А потом?
– Я ушел спать. А он сказал, что останется, пока не закончится вино.
Эрмите внимательно осмотрел стол. Перед покойником стоял пустой винный кувшин и две кружки. На донышках – ни капли. Похоже, старик справился с поставленной задачей.
– Здесь я закончил. Тело можно унести. Сегодня мне нужно опросить всех присутствующих в гостинице.
Трактирщик кивнул солдату. Жоффруа вышел и минуту спустя вернулся со старой простыней в руках. Без особого почтения он завернул в импровизированный саван тело, легко закинул его на плечо и скрылся на кухне. Появилась Элен, чтобы убрать со стола. Андре попросил ее принести немного сидра. Он уселся на облюбованное вчера место и начал записывать все, что удалось выяснить при осмотре тела.
Лу слонялся по залу, рассматривая мебель. Слуге явно было не по себе в отсутствие хозяина. Доктор поглядывал на него. Великан наводил ужас своим обликом, но эта неприкаянность вызывала сочувствие. Благодаря рассеянности трактирщика он оказался единственным из присутствующих вне подозрений… Не считая самого доктора, если только он не начал страдать лунатизмом.
Элен принесла сидр, когда Андре заканчивал записи. Он попросил у нее второй стакан и пригласил Лу присоединиться. Великан опустился на стул, подобрав ноги под сиденье. Доктор наполнил стаканы, украдкой посматривая на слугу: способен ли он что-то рассказать?
– У вас крепкий сон?
– Не жалуюсь, мсье.
Высокий несуразный голос гиганта изумил доктора. Мсье Кланду, до сих пор неподвижно сидевший у камина, оглянулся и с интересом посмотрел на Лу. Эрмите продолжил расспросы:
– Может быть, довелось ночью услышать что-нибудь?
– Неа.
– Совсем ничего?
– Не. Я плохо просыпаюсь, вечно от хозяина по шапке за это получал.
– Очень жаль. Вы могли бы здорово помочь делу.
– Мне самому жалко, – согласился слуга.
– Вы были привязаны к хозяину?
– Зачем привязан? Я ж не собака.
– Я имею в виду: вы расстроены его гибелью?
– Ну да. Где теперь работу искать? И денег ни шиша. Придется к матери идти, а ей и так с тремя непросто.
– А вы долго служили у Греньи?
– Года три как.
– И ничего не скопили из жалованья?
– Ему пожалуйся попробуй, – протянул Лу, – сразу по шапке.
– Значит, характер у хозяина был скверный? Должно быть, и враги имелись?
– Хватало, мне думается. Да вон тот же Пьер, – сипло шепнул он, – Вчера слыхали, как они сцепились? Недаром-то он меня под лестницей запер.
– Это мы проверим обязательно… А что насчет других постояльцев? – доктор тоже понизил голос. Он знал, что Кланду туг на ухо, но в отношении трактирщика, который вернулся за свой прилавок, не был в этом уверен. Слуга доверительно наклонился к Андре через стол и кивнул:
– Молодой хлыщ! Мы вчера как приехали, так они все утро в комнате и просидели. А потом хозяин ему золота выдал полный кошель.
– Вот это очень интересно! Какие же дела они могли вести?
– А кто их знает… Я вещи наверх отнес, а потом Гнедого чистил.
– Кого?
– Коня моего, значит. Одуванчик-то умеет не мараться, а он весь в репьях – перед мостом меня скинул, а сам в кусты.
– Какой одуванчик?
– Да это ж хозяйская лошадка, – рассмеялся Лу.
– Не соскучишься с вами. Стало быть, вы приехали вчера утром?
– Ага. На рассвете снарядились – как раз к завтраку поспели.
– Хозяин еще с кем-нибудь разговаривал?
– Не. Они, значит, в номере сидели, потом старик за деньгами сходил, потом завтракали внизу, – вспоминал слуга, – а потом мне сказал одежду чистить, а сам увалился спать до ужина.
– Так деньги у него не с собой были?
– С собой, как же. Потом в сундуке.
– Это как?
– Мы их в сумках привезли, – пояснил Лу, – а потом в сундук переложили.
– В какой сундук?
– Который в сарае.
– А сарай?
– А там, – кивнул Лу в сторону выхода, – налево сразу.
– Почему Греньи держал деньги в сарае?
– Да разбойников боялся! Вот и возил понемногу, а держал тут.
