Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 29
– Да, это моя мастерская, а на другом этаже, как тебе известно, моя квартира. Мне нравится работать близко к дому. Иногда я провожу здесь всю ночь до утра. По завершении рабочего дня я не хочу ехать через весь город. А так мне надо всего лишь немного подняться на лифте.
Я кивнула.
– Логично. А где все? – сказала я, плюхаясь в кресло, которое мне пододвинул Алек.
Перед нами на ярко освещенном участке стены висели два пустых холста. Первый был примерно двух метров в ширину и полутора в высоту. Второй, наоборот, в высоту около двух метров и порядка полутора в ширину. То есть холсты были примерно одного размера, только одно полотно горизонтальное, а второе вертикальное.
– Сегодня займемся творческой частью. Для этого мне не требуется много помощников. Только ты, мой фотоаппарат и краска, и все это сейчас передо мной.
– Круто.
Я огляделась.
– Так что же я должна сделать?
– Начнем с пробных снимков. Мне надо, чтобы ты встала перед горизонтальным полотном.
Он помог мне подняться, после чего подхватил на руки и дотащил до другого кресла, стоявшего у стены. На полу под моей вывихнутой лодыжкой лежала подушка. Алек поставил меня рядом с креслом так, чтобы я могла опираться на его спинку.
– Подушка на тот случай, если тебе придется опустить ногу на пол. Не хочу, чтобы ты поставила ее на твердый бетон и повредила еще больше. Это должно помочь, oui?
Я широко улыбнулась.
– Да, спасибо, Алек. Просто делай то, что собирался делать. Я в порядке, мне совершенно удобно, – заверила я его.
Он походил вокруг, затем подошел к треножнику и подправил свет.
– Ладно, теперь сними футболку. Пока что можешь оставить нижнее белье на себе. Мне надо видеть только очертания твоих плеч, рук и шеи, верхней части тела.
Глубоко вздохнув, я прикусила губу, стянула футболку через голову и отбросила ее в сторону.
– Ладно, французик, но это будет тебе дорого стоить, – предупредила я.
– Я прекрасно осведомлен о цене вопроса, – отозвался он из-за камеры.
В ту же секунду, когда я сняла футболку, фотоаппарат начал щелкать.
Я застыла, как статуя, в своем черном кружевном лифчике. Он прятал все, что можно, открывая не больше тела, чем верхняя часть бикини, но я все равно нервничала. В последние годы я немного играла и надеялась сыграть еще больше ролей, но моделью никогда не работала. Не думала, что у меня для этого подходящая фигура.
– Impressionnant[10], – бормотал Алек по-французски.
Это прозвучало как комплимент, так что я держала язык за зубами, не мешая художнику работать.
– Ты прекрасно справляешься, – сообщил он.
Я негромко фыркнула.
– И как же мне это удается? Я ничего не делаю, просто стою здесь.
– С твоей красотой этого вполне достаточно. К тому же это только пробные снимки – я проверяю позу, свет и все такое.
Еще несколько щелчков, и он подошел ко мне.
– Не устала стоять?
– Немного, – честно ответила я.
Балансировать на одной ноге оказалось трудней, чем я думала, хоть я и могла опираться на кресло.
Мы сделали перерыв, во время которого Алек принес мне воду и одеяло. Одеяло я использовала, чтобы скрыть свою наготу. Затем он снова заставил меня встать, но на сей раз пришлось опустить голову, взлохматить волосы и снова ее откинуть. Я повторила это несколько раз, пока Алек не остался доволен. Мне казалось, что шевелюра стала просто растрепанной и неопрятной, но, похоже, ему как раз нужны были растрепанные и неаккуратные волосы.
– У тебя просто идеальное сочетание цвета волос и кожи, ma jolie.
Алек подошел к столу и взял с него кисточку и небольшой тюбик краски вишнево-красного цвета.
– Ощущения будут немного необычные, но я хочу нанести эту краску тебе на губы. Она не токсична.
– Конечно, если тебе это нужно. Ты же платишь.
Алек покачал головой и хмыкнул. Я улыбнулась, но затем выпятила губки, и он аккуратно нанес на них краску. Она ярко блестела, и губы стали словно пластмассовые. Закончив, Алек еще пару раз взлохматил мои волосы и вернулся обратно к фотоаппарату.
– А теперь, Миа, подумай о чем-нибудь печальном. О чем-то, что ранит тебя… очень сильно. Может, даже о чем-то, чего тебе не хватает, oui?
Мне не хотелось портить грим на губах, так что я просто уставилась в пространство и вспомнила Уэса. Что он сейчас делает? С кем он? Скучает ли обо мне? А что, если он стоит полураздетым перед другой женщиной? Эти мысли были слишком мучительны, так что я попыталась переключиться на что-нибудь другое. Лишь богу известно почему, но я подумала о своем отце. Я не видела его уже целый месяц. Он все еще оставался в коме, и его дочь не сидела с ним рядом. Эта мысль поразила меня в самое сердце.
– Миа! – резко сказал Алек, и я обернулась так быстро, что заморгала.
Одинокая слеза скользнула вниз по щеке. Камера щелкнула.
– Готово, – мягко произнес Алек.
Я быстро вытерла оставшиеся слезы, почти уже готовые пролиться.
– Мы закончили?
Мой голос сорвался, и Алекс протянул мне кусок влажной ткани.
– Да, с этой частью проекта закончили. Можешь смыть краску и отдохнуть. Я принесу твою футболку.
– Спасибо, – шепнула я, чувствуя, что слегка раскраснелась и сильно разволновалась.
После того как мы завершили работу и я оделась, мы с Алеком сели рядом, глядя сквозь одно из ветхих окон на улицу Сиэтла внизу. Легкий дождик застучал по асфальту, и прохожие ускорили шаг, чтобы не промокнуть.
– А что это за картина, над которой ты сейчас работаешь?
– Ты имеешь в виду, как она называется?
Я кивнула, но не сказала ни слова, продолжая глядеть на мокрую мостовую.
– «Нет любви для меня».
Ну конечно же. Это, мать вашу, должно стать лейтмотивом моей жизни.
– Я готова вернуться к работе.
Алек снова подвел меня к холсту. В тишине я сняла футболку, взлохматила волосы и встала в нужную позу.
Наконец я нарушила молчание.
– И что дальше? – спросила я, вновь собравшись.
– Мы, конечно же, находим твою любовь.
Глава третья
Третий день в обществе Алека снова застал меня в студии. Прошлым вечером мы вернулись после съемки пробников в, казалось, миллионах чуть различающихся поз. Мы даже пропустили обед – очевидно, когда является муза, надо использовать ее визит на полную катушку. Но, говоря объективно, если вы – гетеросексуальный мужчина и находитесь в обществе полураздетой женщины, вполне логично допустить, что муза пойдет вразнос. Все мужчины – свиньи, так или иначе. Просто этот прикинулся сексуальным художником-французом.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 29
