Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Я все это видел через командирский интерфейс, зло грыз собственные губы, но молчал. Учитывая неослабевающий накал боя, я просто не мог себе позволить лишиться главного помощника и уложить его на пару дней в ванну с регенерирующим гелем…
– Роджер… – Киваю, подтверждая принятие доклада и заодно продавливая одноименную глифу на тактическом экране.
ИИ-тактик задержался с оптимистичным дубль-прогнозом, настороженно анализируя инфу со всех доступных ему каналов. А их было немало – крейсер все более переходил под наш контроль. Сервисные и технические лючки безжалостно срезались, на гребенки кабелей устанавливались хищные пауки хак-модулей. Вирусы техноразумных постепенно выдавливались в периферийные зоны корабельной сети.
Нарушая инструкцию «Правила поведения командира на поле боя», я слегка пободался с системой защиты своего БКС и разблокировал замки крепления шлема. Однако для того, чтобы окончательно снять высокотехнологичное изделие, потребовалось приложить незапланированные усилия. Под воздействием высоких температур металлокерамика брони потекла, и шлем изрядно прикипел к жесткому ошейнику ворота.
Частично освободившись от оков легкого скафа, я с наслаждением вдохнул полной грудью нефильтрованный и необогащенный воздух. Ароматы – так себе. Гарь, вонь, копоть. Но… Находиться в изолированном пространстве БКС я уже не мог. За сегодня меня дважды сожгли в конкретно этой скорлупе и теперь характерный шашлычный запах сгоревшей плоти накрепко въелся в нутро скафандра. Моей плоти!
Никогда не понимал танкистов… Ведь в случае чего – простой дыркой в теле ты вряд ли отделаешься. Гораздо вероятней, что сгоришь со всем экипажем. Жуть…
Не понимал я их и рвался в небо, в авиацию. Дадут боги и Удача – скоро улягусь в пилотское кресло! До летной палубы осталось всего ничего – один рывок!
Раскачанная пси-энергией интуиция уловила завистливый взгляд Мурома. Его тяжелый БКС не позволяет такого вольного обращения. Шлем «Атланта» – несъемный в полевых условиях, да и весит в текущей комплектации сорок три кэгэ.
Хотя на вид и не скажешь – все довольно ажурно и не громоздко. Фишка тут в технологиях многослойного литья под чудовищным давлением планетарного ядра. Плотность полученного сплава значительно превосходит сверхтяжелый осмий. Плавающие в магме автоматические заводы способны на многое. В том числе – на саморепликацию, активную оборону, апгрейд оборудования и внесение конструктивных изменений в номенклатуру товара.
Сочувственно кошусь на отсутствующий манипулятор БКСа Мурома. Система саморемонта скафа запечатала прореху керамической пеной. Примерно то же самое сотворила аптечка с плечевым суставом моего зама.
Если захочу – можно поковыряться в логах и посмотреть более подробный отчет о борьбе за живучесть техники и ее оператора. Но времени на это нет, мне достаточно желтого маркера: «условно боеспособен», дорисованного так-монитором над головой у младшего лейтенанта.
Доклады продолжают поступать. Чудом выжившие «Баньши» сообщают о прекращении противником информационного сопротивления и перехода всех электронных систем на открытый протокол. Ловушка? А черт его знает…
Секунда на размышление, затем жму плечами и отдаю приказ: «Захват всех доступных устройств, экспресс-перепрошивка под наши самописные драйвера и активация протокола шифрования резервным ключом соединения». От таких подарков не отказываются. Час-другой на освоение, и отобрать его назад будет очень непросто.
В наш тыл отходит тонкая вереница санитарных и эвакуационных ботов.
Битая и горелая техника – на мой взгляд, явно не подлежащая восстановлению.
Тяжело раненные бойцы – отчаянно цепляющиеся за жизнь и нежелающие попасть в ад виртуального чистилища. Да и посмертные дебафы более чем неприятны. Пока недоверчиво ерзающая душа окончательно не угнездится в новом теле – воскресшему гарантирован потрясающий букет ощущений. Судороги, краткосрочная остановка дыхания или сердцебиения, самопроизвольное мочеиспускание… Да ну его лесом-полем! Вспоминать тошно!
Никто с этого уже не ржет, шутки юмора на больную тему давно признаны неприличными, так что социальная составляющая проблем максимально сглажена. Но вот физика тела заставляет потеть кровью и выть по-волчьи.
Адаптивная капсула легко сводит на нет все пост-эффекты, и в условиях стационара белоснежного «Госпитальера» – такая процедура просто обязательна. Но у нас «адаптивка» всего одна, да и та в период боя является недопустимой роскошью. Так и живем – от смерти к боли.
Парни седеют на глазах, девчата превращаются в разъяренных сук, а командирская заначка наиболее тяжелых медикаментов уже показывает дно.
Отдых, мы критично нуждаемся в отдыхе! Недели непрекращающихся боев и десятки смертей на личном счету у каждого! По законам ВКС РИ, нас давно уже должны были отправить на реабилитацию, куда-нибудь к голубым лагунам девственной Геи, где миловидные девушки из службы Психологической Разгрузки помогли бы сгладить пугающие воспоминания…
Поневоле смотрюсь в чудом уцелевшую противолазерную полировку шлема. На моем виске короткая татуировка штрихкода. Четыре длинные полоски и три короткие. Двадцать три смерти в бою. С таким иконостасом в лучших столичных барах Новой Москвы бесплатно преподносят стопку «Солдатской Слезы» и кусочек рыхлого черного хлеба, щедро посыпанного серой солью.
И горе тому, кто прельстится халявной выпивкой и самовольно набьет статусную татуху. Сколько таких сопляков, обливаясь слезами принудительного раскаяния, срезали себе кожу с виска десантным тесаком. И лучше в этот момент не всхлипывать – атомарному клинку безразлично что резать – плоть или кости черепа.
А что делать? За свои действия надо отвечать. Тем более когда над тобой нависает дюжина суровых мужиков, очень недовольных мягкостью наказания…
Отвлекая от мыслей, дрогнули и поползли в стороны изъеденные оспинами попаданий многострадальные двери шлюза. Путь в реакторный отсек открыт? А может, из десятиметровой арки сейчас выползет тяжелый контрштурмовой «Левиафан», с хакнутой системой перебора целей «свой – чужой»? И как влепит по нам с двух дюжин стволов! Мало не покажется…
Соединение сейчас бесконечно далеко от гордого звания «роты тяжелой пехоты со средствами усиления батальонного уровня». Теперь мы едва впишемся в параметры «сводного отряда обороны объекта класса «Д».
Потери в людях и технике колоссальны!
Бойцы пятятся без команды, рассредоточиваясь по искалеченному залу и распределяя между собой секторы ответственности. По коридору спешно убегает зарядный серв-бот: гремит коробами с БК и звенит тянущейся за спиной пулеметной лентой. Ну чисто кошак с привязанной консервной банкой!
Ловлю на себе вопрошающие взгляды командиров звеньев. Тактический монитор попискивает входящими запросами и сыплет глифами докладов. Однако интуиция молчит, опасности я не чувствую.
В последний раз вдыхаю не испорченный горелым шашлыком воздух и нахлобучиваю шлем на голову. Работоспособность брони уже сомнительна, статус целостности экипировки: «32 из 100» – скорее на утилизацию, чем в ремонт. Но мой имплант облегченно мигает зеленым огоньком и фиксирует повышение уровня выживаемости оператора.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
