Она колебалась. Сложно будет не рассказать все Блэйку, когда он вернется. И потом, оставался папа… ей снова стало грустно при воспоминании об отце, которого она так любила и которого все не было. А если он вернется (ах! если бы только он вернулся!)… Ему тоже нельзя будет ничего говорить?
— Да, если захочешь, отцу можешь рассказать, — согласился Ивор.
Но Ивор знал, что Том Мэнтон не вернется.
— У меня есть веские основания, — повторил он Сигне. — Большей частью деловые, милая. Но я тебя прошу, не говори ничего старине Сондерсу, когда он вернется после моего отъезда. Тебе придется снять и спрятать обручальное кольцо, но это не так уж важно.
Следующим утром Сигна Мэй Мэнтон вышла замуж за Ивора Гардинера в церемониальном дворце в Сингапуре. Она чувствовала себя словно во сне, ощущая на пальце обручальное кольцо. Волнующее знание, что она теперь жена Ивора, переполняло ее.
Он сразу же отвез ее на «форде» Блэйка обратно в бунгало.
— Нам осталось всего несколько часов, дорогая моя, — сказал он. — Давай проведем их наедине, подальше от людей. Завтра на рассвете я должен буду сесть на этот чертов корабль и уехать от тебя в Англию. А днем, вполне возможно, вернется Сондерс.
Счастливая улыбка Сигны слегка померкла. Она крутила узкое платиновое колечко на пальце.
— Ой, Ивор, — вздохнула она, — и мне придется снять это кольцо и быть с Блэйком такой… такой, как обычно… будто ничего не случилось… Как бы мне хотелось все ему рассказать!
— Я не хочу, чтобы ты это делала, Сигна. Ты должна понять: на то есть веские причины.
Его голос прозвучал почти зло. У нее заныло сердце. Нет, Ивор не может, не будет сердиться на нее в день их свадьбы. Сигну охватило неясное чувство тревоги. Что она натворила? В пылу страстного увлечения вышла замуж за человека, о котором на самом деле ничего не знала… человека, который на рассвете уезжал от нее в Англию… и которого она может больше никогда не увидеть…
Она бросилась в его объятия.
— Ивор, милый Ивор, пообещай, что ты всегда будешь любить меня и что ты вернешься ко мне!
Он поцеловал ее с искренней страстью, крепко прижав к себе, в который раз тронутый ее красотой и чистосердечным обожанием. К тому же теперь она принадлежала ему.
— Милая моя, любимая моя, — сказал он. — Конечно, я вернусь. Я жду не дождусь того дня, когда смогу вернуться к тебе. Ты только храни секрет… наш чудесный секрет… и верь мне. Сигна, ты прелесть! Ты понимаешь, что ты теперь моя… что мы теперь женаты?
Машина неслась по пыльной белой дороге, залитой солнечным светом, а Сигна прижималась к мужу, его руки обнимали ее, она отвечала поцелуями на его страстные поцелуи, и все ее страхи и сомнения развеивались без следа. Это был упоительный час.
Ивор хотел бы отвезти свою невесту в один из роскошных европейских отелей в Сингапуре, где они могли снять номер люкс, поужинать, потанцевать, посмотреть какое-нибудь шоу. Но, как он объяснил Сигне, они оба были слишком известны, и, если хотели сохранить свой брак в тайне, им не следовало вместе появляться в сингапурских отелях.
Так что им придется провести эту ночь, свою первую ночь вместе, в бунгало Ивора и Блэйка.
Сигне было все равно. Она была слишком взволнована и увлечена своим новым статусом миссис Ивор Гардинер, чтобы беспокоиться о том, куда они поедут. Бунгало ее вполне устраивало. Пока она была с ним, ничто другое не имело значения.
Она расстаралась изо всех сил, чтобы для него этот их первый вечер стал романтическим и прекрасным. Сигна, а не Ивор позаботилась о том, чтобы заказать праздничный ужин, наполнить столовую свежими цветами — она хотела создать особое настроение их свадебному вечеру.
Ивор Гардинер был любителем больших отелей, вечеринок, утонченности, он любил быть в центре внимания, особенно в компании восторженных поклонниц. Любовь на острове или в хижине, где лишь двое делили бы сладкую тайну, была совсем не в его вкусе. При других обстоятельствах все происходящее повергло бы его в скуку. Но в этот вечер он не мог заскучать. Сигна была очаровательна и никогда раньше не казалась ему такой привлекательной — тем более он знал, что покинет ее на рассвете, отправившись в Ливерпуль на лайнере компании «Бибби».
Столь недолгое обладание ею только добавляло для него пикантности в ситуацию. Он наблюдал за ее приготовлениями к «свадебному пиру», забавляясь, но в то же время испытывая чувства как никогда близкие к искренней страсти.
Он сидел на веранде и курил, а вокруг него яркий солнечный день стремительно переходил в тропическую ночь, бархатно-черную, наполненную золотым светом огромной луны, сверканием мириад звезд и блеском светлячков в саду.
Сигна не меньше двух часов расставляла бесчисленные вазы с розами в столовой, где они должны были ужинать, свечи, специально купленные этим утром в Сингапуре (Сигне ужасно понравилось ходить с мужем по магазинам после свадьбы). Высокие белые свечи, которые станут освещать их пир и будут гореть, говорила себе Сигна, в честь ее любви к Ивору. И конечно, праздничный ужин… редкие моллюски, специально заказанные в городе, цыпленок с рисом, приправленный паприкой… венгерское блюдо, готовить которое повара научила Сигна, манго, папайя; бутылка шампанского, выбранного Ивором. Никогда прежде не накрывали такой роскошный стол в бунгало двух холостяков, — ни у одного из них не было лишних денег, чтобы так свободно тратить их.
Но в тот день Ивор покупал все, чего бы Сигна ни пожелала. Казалось, тогда в Сингапуре он был готов швырять деньги направо и налево. А она хотела, чтобы этот праздник был безупречен — великолепное воспоминание для них обоих до тех пор, пока он не вернется в Малайю и во всеуслышание не объявит ее своей женой.
Этим вечером Сигна была беззаботным ребенком, она не думала ни о печалях, ни о невзгодах. Мужчина же, наблюдавший за ней, не испытывал ни малейших угрызений совести. Существовали десятки причин, по которым ему следовало не жениться сегодня на Сигне Мэнтон, а оставить ее в покое и исчезнуть, но он не принимал ни одной из них.
Ивор был эгоистом до мозга костей, зачастую бывал даже жесток и никогда не терял времени на раскаяние. Его девизом было «пусть завтра позаботится о себе само, живи сегодняшним днем». И сейчас он жил этими несколькими часами с очаровательной молодой женой. Ее детскость, ее неопытность забавляли его. Он наслаждался мыслью о том, что покажет ей, что значит любить… что значит жить так, как она никогда не жила в отцовском бунгало.
Он был необыкновенно доволен тем, что преуспел там, где другие потерпели поражение. Он знал, что Сигна отказала Блэйку. Глупый осел! Он слишком деликатен и робок. Женщины не любят робких мужчин. Они любят обходительных… требовательных… опасных. Что касается остальных, появлявшихся на ее горизонте… пьяницы вроде Ричардса или зеленых юнцов из местных молодых плантаторов, которые искали ее общества… она прогнала их всех. Но в его, Ивора, руках она очутилась быстро и охотно. Она была очень молода и неиспорченна, и он был польщен.
