— Наконец какие-то действия! — воскликнул Стефен.
Они проехали еще несколько километров в восточном направлении к Военной академии в Эльверум, где расположились королевская семья и министры. После разговора с офицером им выдали форму, оружие и зачислили в отряд под командованием полковника Руджа, солидного высокообразованного человека. Он командовал охраной короля, в его распоряжении было около ста человек, все с отличной подготовкой. Четверых новичков приняли в их ряды.
Еще не наступило время ленча, когда Лейф Моен приказал всем заканчивать работу и идти домой. До него дошли слухи, что ближайший аэродром Форнебу захвачен врагом и не исключена опасность воздушных рейдов.
По дороге домой Джоана купила газету и вдруг услышала отдаленные звуки военного оркестра. Люди стали двигаться в этом направлении, и она пошла за ними. Дойдя до конца тротуара, она посмотрела на ворота перед дворцом, и до нее дошло, что это играет немецкий оркестр!
Она остановилась как вкопанная, испытав ужас. Вниз по широкой улице, возглавляемый оркестром, маршировал отряд немецких солдат, оккупировавших город.
— Боже мой! — выдохнула она, прижав газету к груди.
Во главе солдат шли три офицера, из-под полы шинелей блестели начищенные сапоги. Они были в приподнятом настроении. Офицеры улыбнулись фотографу с угрюмым лицом, который вышел на дорогу, чтобы заснять момент их вступления в город.
Судя по виду этого отряда, было понятно, что солдаты шли в город не издалека, а значит, слухи о том, что аэродром захвачен, подтверждались. Мирный Осло пал, не оказав сопротивления.
Люди на улицах застыли в молчании. Поблизости хорошо одетый мужчина плакал от горя, вытирая слезы, текущие по щекам. Он был не единственный, кто открыто выражал свои чувства.
Солдаты все шли и шли. В толпе раздался вздох, и кто-то показал пальцем на здание с национальным флагом. Его заменяли символом нацистских оккупантов.
Она почти не помнила, как доехала до дома на трамвае. Несколько раз дорогу перекрывали автобусы, заполненные немецкими солдатами. Она медленно вошла в дом, не сразу заметив, что стекольщик сдержал слово и заменил стекла.
В тот вечер она слушала радио, которое теперь вещало под контролем немцев. Дания была окружена, датский король и правительство молча согласились с требованиями немцев. Затем последовал новый шок. Объявили, что Видкун Квислинг выступит с обращением к нации.
Джоана встала с кресла, чтобы прибавить звук, у нее было нехорошее предчувствие. Все знали Квислинга как лидера маленькой нацистской партии. В прошлом его бессмысленные попытки завоевать власть на выборах не воспринимались всерьез. Но сейчас было не до смеха. Из радиоприемника раздался устрашающий голос Квислинга: «Мужчины и женщины Норвегии! Немецкое правительство передает, что хочет предотвратить действия Англии, которая собирается насильственным путем нарушить нейтралитет нашей страны. Норвежское правительство безответственно отказалось от нашей защиты».
Далее последовали обвинения в адрес правительства, власть которого он объявил не способной к каким-либо действиям. Затем он провозгласил себя новым премьер-министром, а нацистскую партию — правящей силой страны.
— Я приказываю не противостоять немецким силам, — произнес он в заключение.
В ярости Джоана ударила по приемнику.
— Предатель! — воскликнула она громко. Ей показалось, что ее голос эхом разнесся по комнате.
Когда пришло время ложиться спать, она заперла на два замка двери, входную и черного хода, чего раньше никогда не делала; им нечего было бояться, но теперь все изменилось.
Поднимаясь наверх, она снова прокручивала в голове речь Квислинга. Он откровенно потребовал не вступать в борьбу с немцами. Она надеялась, что Стефен в безопасности. Эту надежду она будет хранить как талисман все те черные дни, которые могут ждать их.
Недалеко от Военной академии Стефен лежал в снегу с винтовкой. Отряд ждал появления врага. Была почти полночь. До них уже дошли горькие вести о том, что немцы вошли в Осло. С того момента, когда полковнику Руджу доложили, что вражеские силы на пути, чтобы принудительно вернуть короля в Осло, все были поставлены под ружье.
Прячась в ветках деревьев и в снегу, перемешанном с грязью, Стефен и его товарищи ждали, напряженно и молча.
У них, кроме винтовок, не было ни гранат, ни взрывчатки. Все, чем их могли обеспечить, это единственный пулемет, который находился под контролем офицера.
Стефен всматривался вдаль, его дыхание стыло в морозном воздухе, и каждая клеточка тела была напряжена.
— Приготовиться! — раздалась команда.
В лунном свете открытые грузовики выглядели на первый взгляд безобидно. Затем начали вырисовываться силуэты пассажиров в кузовах. В свете луны были отчетливо видны их шлемы и поднятые винтовки.
Они и не пытались скрываться, так как не ожидали получить отпор. Но тем увереннее чувствовали себя те, кто поджидал врага. Выстроенные заранее баррикады заставляли немецкие грузовики резко подскакивать и начинать объезд по снежному полю в сторону зданий академии. Их темные очертания на белом фоне стали превосходными мишенями. Стефен взвел курок, раздалась команда:
— Огонь!
Мощная стрельба потрясла воздух. К грохоту орудий добавились крики и стоны раненых. Враг не видел никаких препятствий, но люди Руджа имели преимущество, так как заняли удобную позицию и разработали тактику. В темноте ночи сверкали вспышки.
Немецкий командир был в отчаянии. Он видел, как падали его солдаты, а потом пуля настигла и его, и он упал лицом в снег. Гибель командира деморализовала войско, и грузовики дали задний ход.
Стефен медленно поднялся и отряхнул снег. Он стоял, глядя по сторонам, и не чувствовал триумфа. Так должно было быть и так будет, пока последний фашист не уберется с норвежской земли.
Глава 2
С рассветом в Осло пришла паника. В утренних сводках новостей сообщалось об угрозе воздушных рейдов со стороны британцев с последующей попыткой приземлиться, и горожане немедленно стали эвакуироваться. Из окна своей спальни Джоана видела, что по дороге, ведущей из города, движется поток машин и людей. Она тоже была готова покинуть город на машине Стефена, отъехать от города на безопасное расстояние и ждать, что будет дальше.
Чувствуя ответственность за имущество Алстинов, она быстро собрала все некрупные предметы антиквариата, включая редкий фарфор и серебро, и спрятала в подполе. Подумав, что еще может быть особенно ценным, она выбрала около дюжины картин и тоже отнесла их в подпол.
Затем Джоана поднялась в свою комнату, быстро упаковала чемодан с необходимыми вещами. В гардеробе еще оставалось несколько вечерних платьев, и ей очень хотелось сохранить их. Она взяла большую коробку в красно-белую полоску, уложила в нее свои платья, кое-что из нижнего белья и то, что попало под руку в спешке. Накрыв коробку крышкой, она отнесла ее вниз и посмотрела по сторонам в поисках подходящего места, где можно ее оставить. Ее взгляд остановился на массивном буфете, куда она и поставила коробку.
