Держась за мемориальную доску, Хан наклонился вперед, сунул руку в холодную воду и коснулся гладкого камня с герметиком на стыках. Он провел рукой влево и вправо. Пальцы нащупали что-то жесткое и неровное, явно чужеродное. Он сунул кончики пальцев глубже в шов, где предмет был присоединен к камню бассейна. Тот отделился от кладки с легким щелчком.
Футляр оказался коричневого цвета, размером с ладонь. Хан сунул его в карман и прогулочным шагом двинулся к скамье. Чубакка как раз закончил свое представление и гордо ушел со «сцены». Хан вежливо поаплодировал, а вуки уселся рядом с ним и зарычал.
— Если это худшее, что случилось с тобой в этом рейсе, считай, мы легко отделались. Давай посмотрим, с чем нам придется работать.
Чубакка что-то проскулил.
— Да, я открою его прямо здесь. Слушай, если нас заметили, за нами по-любому следят. А если нет, значит мы можем его открыть хоть здесь.
Футляр тем временем просох и приобрел глубокий, слегка переливчатый цвет, как панцири насекомых. Хан провел пальцем по краю, нащупав тоненький, почти незаметный шов. Он нажал на крышку и повернул ее. Футляр раскрылся. На крошечном ящичке неярко засветился огонек красного запрещающего цвета. Соло осторожно ввел пароль, ящичек удовлетворенно чирикнул, моргнул зеленым огоньком и открылся. Под крышкой оказалась пустота. Чубакка с осуждением заворчал.
— Как это— я виноват?!— изумился Хан, когда напарник выхватил футляр у него из рук.— Меня же не было здесь, когда она его прятала!
Чубакка постучал футляром по подлокотнику скамейки, вызвав металлический звон, и снова заглянул внутрь.
— Ну ладно,— смирился кореллианин.— Там ничего нет. Значит, это, скорее всего, ловушка, и мы только что
проглотили наживку. Когда нас схватят, будем утверждать, что нашли эту штукенцию, но понятия не имеем, что это такое, и пусть забирают ее, если она им так нужна.
Хан осмотрел парк, стараясь выглядеть непринужденно. Штурмовики врываться пока не больно-то спешили. Пришлось бороться с сильным желанием вытащить оружие и бегом припустить к флаерам. Чубакка заревел.
— Я бы тоже нам не поверил.
— Соло.
Голос, неожиданно его окликнувший, звучал спокойно и дружелюбно. Хан развернулся на скамье. По газону к ним шел толстый мириаланин. Его желто-зеленая кожа сейчас была темнее, чем в молодости, а на щеках и подбородке появилось несколько— не очень много— новых татуировок. Он шел неровной походкой, делавшей его похожим на пьяного, хотя, насколько было известно капитану, допьяна тот никогда не напивался.
— Баазен Рей? Что ты тут делаешь?
— Жду вас, по-видимому,— ответил Баазен.— Чубакка, рад видеть тебя снова. Давненько не встречались.
Вуки с подвыванием залаял. Баазен сделал страдальческое лицо:
— Что он говорит?
— Говорит, хорошо выглядишь,— перевел Хан.— Хотя с его стороны это простая вежливость.
— Прошу прощения,— Баазен кивнул Чубакке,—это все мой слух. Не могу быстро разобрать все слова даже в родном языке. Пресвятые звезды, ребята, сколько ж прошло времени! А вы и правда работаете на повстанцев, а?
— С чего ты взял, дружище?
Баазен закатил глаза:
— Харк посылает сообщение, что ее надо вывезти с планеты, и тут являетесь вы двое и лезете в ее тайник. Разве надо быть гением, чтобы сложить два и два? Честно говоря, я был почти уверен, что сюда придете именно вы. Раскинул мозгами, какой сумасшедший или идиот возьмется вывезти шпиона повстанцев из самого Ядра, и... ну и слухи разные ходят насчет того, кто на кого работает. Вроде того, а?
— В самом деле? Что-то я не слышал о том, что ты посвящен в чьи-то тайны. Последнее, что я слышал,—ты медленно дрейфовал прочь от Ховена.
— Нынче трудные времена. Выходит, я связан с теми же делишками, что и вы с Альянсом. Вот почему я здесь. Присматриваю за тайником, выхожу на контакт и все такое.
— А где же сообщение, которое должно быть в тайнике?
— Та женщина ведь не идиотка? А ты что, правда ждал, что она оставит письменные инструкции, как ее найти, прямо у всех на виду, а?
Чубакка сунул футляр в широкую ладонь Баазена с рычащим стоном.
— Что, прошу прощения?
— Он говорит, нам следует убираться отсюда, и, я думаю, он прав. У тебя есть транспорт?
— Транспорт— то, в чем я разбираюсь лучше всего,— заявил мириаланин.— Идемте со мной.
Баазен тяжело двинулся к северному краю парка, даже не оглянувшись, чтобы узнать, последовал ли кто-нибудь за ним. Они прошли мимо игроков на площадке, не обративших на них никакого внимания. У края крыши парил транспортный флоатер с выдвинутым трапом, будто продолжавшим парковую дорожку. Тот самый дроид, что просил Хана отойти от края, или другой, похожий на него, пронзительно вопил на дроида-погрузчика, в ответ получая лишь гордое презрение к своей персоне. Стоило Баазену ступить на трап, как парковый дроид обратил свои упреки на него, но с таким же мизерным эффектом. Хан и Чубакка подошли к трапу, обойдя паркового служителя. Погрузчик двинулся за ними и поднял трап.
— Должен тебе сказать,— признался Соло,— что после станции Каарсин я немного удивлен тебя видеть.
— У каждого есть свое темное прошлое,— миролюбиво заметил Баазен.— Работа ведь каждому нужна, независимо от того, какие у нас грешки, а?
Внутри транспорт оказался старым и склепанным кое-как, что почти обнадеживало. В дальнем углу на корточках сидели трое. Двое походили на наемников, третий был более худощав, и в глазах его сквозила нервозность. Все они открыто носили бластеры и хоть и были чище, чем средний повстанец, но не такими лощеными, как коренные жители Сиорана. Баазен дважды стукнул в дверь пилотской кабины, и флоатер устремился вниз, прочь от здания с парком на крыше. Бормоча себе под нос, хозяин транспорта повернул переключатель на стене и отстучал код на панели замка. Хан кивнул его команде. Те даже не улыбнулись. Желудок контрабандиста начал завязываться в узел.
— А кто твои друзья?— спросил он Баазена, взглядом указав на мужчин.
— А? А-а! Гарет и Симм— из моей команды. Они всегда были в моей команде. Япет, который сидит там, в дальнем углу,— мой новый друг. Его я встретил недавно.
Чубакка предупреждающе заворчал, хотя в этом не было нужды. Хан будто случайно опустил руку, чтобы ладонь оказалась рядом с кобурой.
— Приятно познакомиться,— сказал он с обезоружи
вающей улыбкой.
— Э, хватит любезничать,— сказал Баазен. В его руке появился бластер, хотя Хан не видел, как тот вынул его.— Отдавайте ваше оружие.
Буки оскалил зубы и душераздирающе взвыл, но направленный на него бластер не сдвинулся ни на миллиметр.
— Ты знаешь, что сейчас будет,— сказал Баазен.— Можешь выстрелить, можешь даже одного или двоих из нас завалить, но ты все равно покойник. Веди себя смирно, и, может, потом сумеешь как-нибудь выкрутиться.
