Белинда быстро спустилась вниз и открыла.
Он поднес руку к козырьку своей фуражки и приветливо произнес:
— Доброе утро, мисс Стэджерфорд.
— Здравствуйте.
— Могу я помочь с багажом?
— Да, благодарю вас.
Она показала на чемодан и, пока шофер относил его, заперла дверь, оставила ключ в почтовом ящике и направилась к ожидающему ее лимузину. Водитель почти беззвучно запер багажник и подскочил открыть ей дверцу.
С такими манерами он мог бы возить самого Фергюссона, подумала Белинда, наклоняясь, чтобы забраться в машину. И в этот момент увидела уже сидящего там светловолосого мужчину в дорогом сером костюме.
От удивления она споткнулась и почти упала ему на колени. Ее лицо оказалось всего в нескольких дюймах от его, так что она даже ощущала его дыхание.
Мужчина помог ей усесться, протянул сумку, которую она уронила.
— Извините, что напугал вас.
Какой приятный голос, подумала Белинда и произнесла:
— Ничего, я просто не ожидала…
Незаконченная фраза повисла в воздухе. Нет, этого не может быть. Это невозможно!
Она видела его только на фотографиях, но сомнений не было ни малейших. Эту обаятельную улыбку и красивое, немного высокомерное лицо нельзя было спутать ни с каким другим.
Во плоти Освальд Фергюссон выглядел еще сексуальнее, чем на снимках. И Марта конечно же ошибалась. Его дыхание было свежим, как у младенца. Он внимательно смотрел на нее своими ясными синими глазами, обрамленными длинными ресницами.
Сердце Белинды бешено забилось, и приступ ненависти сотряс все ее существо. Она, будто загипнотизированная, не могла оторвать глаз от объекта столь сильного чувства.
— Не забудьте пристегнуть ремень, мисс Стэджерфорд, — вежливо напомнил он.
Она слегка вздрогнула и последовала его совету, но пальцы дрожали, и Белинда никак не могла попасть пряжкой в замок. Тогда он наклонился и помог.
Лимузин плавно тронулся с места, а Освальд сидел, ликуя, как влюбленный подросток. Наконец-то после всех этих недель ожиданий и волнений она находится рядом с ним!
На близком расстоянии Белинда выглядела еще красивее, чем издалека. Просто потрясающе! Гладкая, без малейших дефектов кожа, красиво изогнутые брови, черные ресницы, и глаза… удивительные глубокие темные глаза! Он мог бы смотреть в них, не отрываясь, часами.
Не в первый раз за последний год он вспомнил о случившемся, вспомнил с сожалением и горечью. Возможно, из-за этого ему не удастся заполучить эту роскошную, изумительную, ошеломляющую красавицу.
Судя по взгляду, она уже знает, кто ее спутник. Но, несмотря на это, он решил сразу взять быка за рога и рассеять возможные сомнения.
— Думаю, мне лучше представиться. Я Освальд Фергюссон. — И протянул ей руку.
Завороженная, будто во сне, Белинда взяла ее.
Ладонь была твердой и прохладной, рукопожатие крепким и уверенным, но, видит Бог, она с большим удовольствием прикоснулась бы к лягушке. Белинда уже освобождала руку, когда Фергюссон вежливо добавил:
— Рад познакомиться с вами, мисс Стэджерфорд.
Потрясенная неожиданной встречей, она промолчала. В голове не было ни одной идеи, которая помогла бы справиться с ситуацией. Все случилось слишком рано, она еще не была готова.
Заметив, что Белинда сидит совершенно неподвижно, с напряженным лицом, будто фотографируется на документы, Фергюссон мысленно выругался.
Дьявол! Если она хоть на десятую часть поверила тому, что писали в газетах, то все равно должна ненавидеть его. Обычная самоуверенность на минуту покинула Освальда, и он встревоженно подумал, удастся ли ему преодолеть этот барьер. Чего ждать от нее? Гневных обвинений?
Но она молчала, очевидно ошеломленная неожиданностью их встречи.
Медленно, незаметно выдохнув, Фергюссон произнес:
— Поскольку так уж получилось, что мы с вами летим в одно и то же время, то я подумал, что мы могли бы вместе доехать до аэропорта…
Еще не совсем пришедшая в себя от неприятного сюрприза, Белинда выпалила первое, что пришло в голову:
— Я не знала, что вы в Штатах, в Бейкерсфилде… Поэтому так удивилась, когда вы представились.
Какой у нее изумительный голос, подумал Фергюссон, глубокий, немного хрипловатый. Такой сексуальный.
— Я заметил, что вы знали, кто я такой, еще до моего представления.
— Да, — односложно ответила она.
— Но мы никогда прежде не встречались?
— Нет.
— Тогда, возможно, вы видели меня в офисе?
— Нет.
— Значит, в обществе?
Покачав головой, Белинда заметила:
— Едва ли мы вращаемся в одних и тех же кругах.
— Это напоминает мне детство, — вдруг сказал он.
Совершенно озадаченная Белинда спросила:
— Простите?
— Когда я был маленьким, то терпеть не мог ездить в машине. Мне было жутко скучно. И моя мать, чтобы хоть как-то развлечь меня, играла со мной в такую игру. Что-то загадывала, а я задавал вопросы, пытаясь угадать, что это. Именно об этом я сейчас и вспомнил.
Белинда разозлилась — на себя за то, что выглядит дурочкой, на него — за то, что смеется над ней.
— Я видела ваши фотографии в газетах, — резко ответила она. Однако они не передавали даже малой доли того, чем он обладал. Они не приготовили ее к этой встрече.
Фергюссон вздохнул.
— Ну вот, мне только-только начала нравиться эта игра, а вы взяли и все испортили.
— Что ж, я всегда могу что-то загадать, чтобы вы не скучали.
Но едва язвительные слова слетели с ее губ, Белинда пожалела, что произнесла их. Она ведь собиралась очаровать его своей красотой и обаянием, но пока делала все, чтобы рассердить. А это никуда не годится. Вполне возможно, что у него, как у большинства мужчин с большими деньгами, раздутое самомнение и полное отсутствие чувства юмора.
Но спустя долю секунду он опроверг ее предположение, весело рассмеявшись. И смеялся он приятно, тихо и заразительно, а не громко и самодовольно.
Даже глаза его улыбались, когда он ответил:
— Должен признаться, что теперь я предпочитаю более взрослые игры.
— Это я знаю, — холодно произнесла Белинда.
Год назад она лично получила трагические доказательства того, что могущественный Фергюссон действительно предпочитает «более взрослые игры». Больше всего ей хотелось впиться в его красивое лицо ногтями, располосовать его сверху донизу и визжать, визжать, изливая накопившуюся ненависть.
Освальд сразу пожалел об игривом замечании, которое вызвало такой ледяной отпор.
