— Согласен, — сказал мистер Джутинг, и, последний раз окинув взглядом пещеру, мы отступили, настороженно прислушиваясь.
Мы остановились на отдых в лесу и развели небольшой костер — после приключения в пещере мы все продрогли до костей. Пока мы размышляли вслух о том, кто убил вампира и стоит ли обследовать окружающую территорию, чтобы отыскать его труп, карлики возвратились, таща за собой тушу молодого оленя. Они подозрительно уставились на Гэвнера, который с неменьшим подозрением таращился на них.
— Что они тут делают? — прошептал он.
— Мистер Карлиус настоял, чтобы я взял их с собой, — ответил мистер Джутинг. Увидев, что Гэвнер хочет задать ему новые вопросы, он успокаивающе поднял руку. — Потом, — сказал он. — Давайте сначала поедим и обсудим, как мог погибнуть наш товарищ.
Деревья укрыли нас от лучей восходящего солнца, поэтому мы засиделись до утренней зари, ломая голову над тем, что же произошло. Решив, что мертвому вампиру уже не поможешь, мы отказались от поисков, поскольку это замедлит наше продвижение вперед. Беседа свернула на другую тему. Гэвнер снова спросил о Малом Народце, и мистер Джутинг рассказал ему, как мистер Карлиус появился в лагере и послал карликов в поход вместе с нами. Потом он расспросил Гэвнера, зачем он следил за нами.
— Я знал, что ты будешь представлять Даррена Князьям, — отвечал Гэвнер. — Поэтому мысленно установил твое местонахождение, а уж отыскать тебя труда не составило. (Вампиры способны поддерживать между собой мысленную связь.) — Пришлось, правда, сделать крюк в сотню миль, да не люблю я путешествовать в одиночку. Очень скучно, когда не с кем словом перемолвиться.
Пока мы беседовали, я заметил, что на левой ноге у Гэвнера не хватает двух пальцев, и спросил, как это случилось.
— Последствия обморожения, — ответил он, шевеля тремя оставшимися пальцами. — Несколько Советов назад я сломал ногу в этих местах. Пришлось пять ночей добираться до убежища ползком. Только благодаря везению я не потерял большего, чем два пальца на ноге.
Вампиры долго вспоминали прошлое, старых друзей и прежние заседания Совета. Я ожидал, что они заговорят о Морлоке — Гэвнер спросил мистера Джутинга, где видели бешеных вампирцев, — но речь о нем так и не зашла. Морлока даже мимоходом не упомянули.
— Как тебе жилось? — спросил меня Гэвнер.
— Прекрасно, — ответил я.
— Жизнь с этим старым занудой тебе еще не осточертела?
— Я к нему уже притерпелся, — улыбнулся я.
— Нет желания довести дело до конца? — спросил Гэвнер.
— Извините, не понял?
Он поднял руку так, чтобы я увидел десять шрамов на кончиках его пальцев — обычный отличительный знак вампира.
— Ты собираешься стать настоящим вампиром?
— Нет, — быстро ответил я, покосившись краем глаза на мистера Джутинга. — У меня нет таких планов, верно? — с подозрением спросил я его.
— Нет, — улыбнулся он. — Подожди до тех пор, пока не достигнешь возраста совершеннолетия по человеческим меркам. Если мы сделаем из тебя вампира прямо сейчас, пройдет еще шестьдесят, а то и семьдесят лет, пока ты не вырастешь.
— Бьюсь об заклад, это ужасно — взрослеть так медленно, если ты мальчик, — добавил Гэвнер.
— Это точно, — вздохнул я.
— Время все исправит, — утешил меня мистер Джутинг.
— Конечно, — саркастически ответил я. — Когда я вырасту — лет через тридцать!
Я поднялся и разочарованно потряс головой. Я каждый раз расстраивался, когда думал о том, сколько еще лет мне предстоит ждать наступления зрелости.
— Куда это ты собрался? — спросил мистер Джутинг, когда я вышел из-под дерева.
— К речке, — ответил я. — Наполню наши фляги.
— Может, кому-нибудь из нас пойти с тобой? — предложил Гэвнер.
— Даррен не ребенок, — ответил за меня мистер Джутинг. — Он сам прекрасно справится.
Пряча довольную улыбку — мне нравилось, когда вампир хвалил меня, но делал он это очень редко, — я продолжил спуск к реке. Обжигающе ледяная вода громко журчала и булькала, наполняя фляги, брызгала мне на пальцы. Если бы я остался человеком, то давно бы обморозился, но вампиры намного выносливее людей.
Я закрывал пробкой вторую флягу, когда с противоположного берега речушки до меня долетело туманное облачко чьего-то дыхания. Я поднял глаза, удивленный тем, что дикий зверь подошел ко мне так близко, и увидел, что на меня в упор смотрят горящие глаза свирепого, голодного, ощерившего острые клыки волка.
ГЛАВА 5
Волк молча изучал меня, обнажив зазубренные клыки. Он наморщил нос, принюхиваясь ко мне. Я осторожно отложил флягу в сторону, не решив, что делать дальше. Если позову на помощь, волк может испугаться и убежать, а может и внезапно напасть. Если останусь стоять в той же позе, он может потерять ко мне интерес и удалиться, а может принять мою неподвижность за проявление слабости и ринуться на меня, чтобы убить.
Я безнадежно пытался принять решение, когда волк вдруг напряг задние лапы, пригнул голову и одним могучим прыжком перемахнул через речку. Он упал мне на грудь, сбив с ног. Я попытался выбраться из-под него, но волк прижал меня к земле и был слишком тяжелым, чтобы я мог сбросить его. Я отчаянно пытался нащупать руками камень или сучок, хоть что-нибудь, чем можно было бы ударить зверя, но под руку не попадалось ничего, кроме снега.
Вблизи волк выглядел устрашающе. Его темно-серая морда и горящие желтым огнем глаза, черная пасть с обнаженными белыми зубами, достигающими пяти или семи сантиметров в длину, ошеломили меня. Из угла пасти высунулся язык, зловонное дыхание пахло кровью и сырой плотью животного.
Я ничего не знал о волках, если не считать того, что вампиры не пьют их крови, поэтому не представлял, как реагировать: ударить его по морде или по туловищу? Пока мой мозг лихорадочно искал выхода, волк наклонил ко мне голову, высунул длинный влажный язык и… лизнул меня!
Я так растерялся, что замер, пялясь на морду страшного зверя. Волк лизнул меня еще раз, потом сошел на снег, обернулся к речке, пригнулся и стал лакать воду. Я остался лежать на прежнем месте еще несколько мгновений, потом приподнялся и сел, глядя на то, как волк пьет, и отметив для себя, что это крупный самец.
Напившись, волк выпрямился, поднял голову и завыл. Из-за деревьев на противоположном берегу появились еще три волка, спустились к реке и принялись пить. Двое из них оказались самками, третьим был молодой волчонок, темнее и меньше остальных.
Самец наблюдал, как стая пьет воду, потом присел рядом со мной. Он уютно прислонился ко мне, как собака, и, прежде чем подумать, что я делаю, я машинально почесал его за ухом. Волк поскулил от удовольствия и повернул голову так, чтобы я смог почесать его и за другим ухом.
Одна из волчиц перестала пить и перепрыгнула через речку. Она обнюхала мои ноги, потом села по другую сторону от меня и подставила свою голову для почесывания. Самец ревниво зарычал, но она оставила его угрозу без внимания.
